Ледяной огонь - [10]

За один вечер Айви усвоила два урока.

Первый: хуже, чем встреча с бывшим мужем, может быть только встреча с ним с глазу на глаз в старенькой ночной рубашке, без макияжа и влажными паклями волос после ванной.

Второй вывод (вытекающий из первого): всегда закрывать свою спальню изнутри.

Лежа на животе перед мерцающим экраном ноутбука, Айви услышала свист, а затем и слова, произнесенные намеренно протяжным голосом Дилана:

— Шикарная картинка.

Она поспешно села на кровати, натянула рубашку на не тронутые загаром ноги, мысленно обругав себя за то, что перед отъездом из Техаса так и не потрудилась заглянуть в солярий. В следующую секунду Айви уже бранила себя за то, что вообще подумала об этом, и, нахмурив брови, недовольно буркнула:

— И что ты здесь забыл?

— Допустить, что я просто ошибся спальней, ты, конечно, не можешь?

— Представь себе, но нет, — отрезала она, недоумевая, что ему могло понадобиться.

У Дейдре хватило совести если не предупредить ее о приезде Дилана, то хотя бы поселить их в разных крыльях виллы, выстроенной в виде буквы «П».

— Раньше у тебя не было проблем с определением, где право, а где лево, — язвительно сказала она.

— Ну, может, я просто сделал лишний поворот, где не надо?

Айви раздраженно качнула головой, и на лицо ей упала влажная прядь волос. Чертыхаясь, она заправила спутанные волосы за ухо и постаралась ответить как можно спокойнее:

— Теперь, когда ты это понял, будь добр, сделай шаг назад, закрой за собой дверь и вернись туда, где, как ты думаешь, ты сделал этот лишний поворот.

Но Дилан, оставшись стоять на прежнем месте, лишь обвел взглядом ее спальню.

— А у тебя здесь, оказывается, мило.

Айви стиснула зубы и велела себе быть терпеливее.

— Уверена, твоя спальня ничуть не хуже. Эй, что ты делаешь? — всполошилась она.

Вместо того чтобы выйти, ее бывший муж сунул руки в карманы джинсов и подошел к окну.

— Да, твоя комната определенно больше моей. И балкон, судя по всему, тоже.

Она едва расслышала его последнюю фразу, потому что он уже вышел на балкон.

Решив не обращать внимания на свои голые бледные ноги, Айви в ярости соскочила с кровати и фурией пронеслась на балкон.

— Кажется, ты не только стал плохо ориентироваться в пространстве, но вдобавок еще и оглох! — почти прошипела она.

Стало уже почти темно, легкий бриз доносил до них плеск волн.

— По-моему, — он на секунду замер, словно к чему-то прислушиваясь, затем с уверенностью заявил: — С твоего балкона океан слышно лучше. Странно, правда?

— У меня идея, — сделав медленный вздох, сказала Айви. — Почему бы тебе не пройти в свою спальню и не проверить этот факт?

Ее ядовитый тон ничуть его не задел, потому что он запрокинул голову и с восторгом воскликнул:

— Боже мой, какие звезды! — Мельком посмотрев на нее, Дилан снова задрал голову кверху. — Разве увидишь такие звезды в Далласе? А воздух, ты чувствуешь? — Он шумно вздохнул. — Какой запах! Или это от тебя так пахнет? — И с любопытством посмотрел на нее.

— Дилан, пожалуйста, я хочу побыть одна.

— Черта с два ты хочешь, чтобы я ушел! — В его хриплом голосе смеха как не бывало. — Но даже если так, — он надвинулся на нее, — мне есть что с тобой обсудить.

Айви пронзила дрожь, и прежде, чем успела убедить себя, что не пристало отступать на собственном балконе, она уже сделала шаг назад, очутившись в полосе света.

— Ты всегда носила однотонные рубашки, — остановившись, вдруг сказал он, и что-то полыхнуло в глубине его глаз. — Раньше это были мои рубашки. Ты говорила, что надеваешь их потому, что они пахнут мной.

В его голосе была затаенная страсть, и Айви пронзила острая волна желания. Словно защищаясь, она скрестила руки на груди и вздернула подбородок.

— И ты по-прежнему ждешь, когда твои волосы высохнут. И кто же расчесывает их тебе с тех пор, как ты меня бросила? Друг, любовник? Или… — Он осекся и почти мягко закончил: — Любовники?

Он сделал попытку притронуться к ее волосам, но Айви дернулась от его руки, как от хлыста. Ее взрывной характер, подвижный как ртуть, снова напомнил о себе, и от самообладания, которое она с таким трудом приобретала все эти десять лет, остались только воспоминания. Янтарные глаза сузились и превратились в узкие щелочки.

— А ты почти не изменилась, — неожиданно тихо сказал он. — Готов поклясться чем угодно: в глубине души ты все еще любишь меня и хочешь быть со мной.

Подобной наглости Айви не ожидала даже от Дилана и потому опешила.

— Это уже не лечится, — едва обретя способность говорить, констатировала Айви и покачала головой. Пламя ярости утихло так же внезапно, как и вспыхнуло, оставив после себя тлеющие угольки. — Не знаю, кто или что на тебя так повлияло, но ты окончательно спятил. С чего ты вообще взял, что на тебе свет клином сошелся? — едко спросила она.

— Уж и помечтать нельзя? — Дилан усмехнулся, но почти сразу посерьезнел. — Но ты не можешь отрицать, что, несмотря на все мои недостатки, я ни разу тебя не подвел.

Это была правда, но просто молча согласиться с этим утверждением Айви не могла.

— Это твое единственное достоинство, — фыркнула она. — Да, кстати. Я решила, что ты заслужил мою благодарность за то, что вступился за ужином за Дейдре.