Ледяной бастион - [20]

– За нас, – серьезно сказал Роберт, поднимая свою рюмку, – да пребудет с нами Фортуна!

Коньяк заставил ее задохнуться, на глазах выступили слезы. Роббо мягко рассмеялся и подмигнул:

– Ну что, можно его пить?

– По-моему, все-таки нет!.. – засмеялась в ответ Кэтрин, – Боюсь, что я окосею, как девчонка на первом свидании.

– Ну нет, – притворно нахмурился Роберт, – а то тебя потом будет мучать многодневное похмелье… нет уж – ты мне нужна живой и по возможности здоровой. Я не беру с собой никого из своей обычной команды, и нам придется управляться вдвоем. А дел у нас будет немало.

– Может быть, ты все-таки решишься рассказать мне?..

Роберт помотал головой. Плечи его вдруг опали, он закрыл руками глаза и глухо произнес:

– Завтра. Завтра вечером. Ты у меня умница, ты поймешь, почему.

Он снова наполнил рюмки, задумчиво посмотрел на свет плафона через шоколадно-коричневую жидкость.

– Знаешь, Кэт, я специально притащил тебя сюда, в эти дебри: я хотел побыть вдвоем с тобой, а на корабле это невозможно, даже через переборки и палубы я ощущаю присутствие сотен человек. А здесь мы действительно вдвоем – на тысячи километров кругом нет никого… Я хочу тебе сказать, я благодарен судьбе за то, что она швырнула нас в объятия друг друга, я даже благодарен ей, что это произошло так не вовремя. Гм, какую ерунду я говорю… давай лучше выпьем.

Она выбралась из кресла и неожиданно присела на край стола рядом с ним. Роберт поднял голову, прерывисто вздохнул и залпом выпил свой коньяк.

– Ты меня пугаешь, Роббо, – прошептала женщина.

– Я знаю, – ответил он, не глядя на нее. – Тебе предстоит испугаться по-настоящему… и к этому я не могу тебя подготовить. Но это будет завтра, – он бросил в рот кусочек мяса, задумчиво пожевал и встал: – идемте, моя принцесса. Ночь будет длинной…

Он взял со стола бутылку, рюмки и блюдо с фруктами и неторопливо двинулся наверх. Кэтрин шла следом за ним, слушая, как под крышей завывает холодный ветер и чувствовала, что жуткий древний коньяк сделал свое дело – по всему телу разливалась сладкая хмельная истома, прогоняя прочь все страхи и сомнения.

Войдя в спальню, Роберт поставил коньяк и фрукты на старинную резную тумбочку, включил ночник и сбросил с плеч камзол.

– Ты не представляешь себе, как я хотел этого, – прошептал он, подходя к Кэтрин, – именно здесь, посреди ледяной ночи…

– Вчера ты был не таким, – заметила Кэтрин, – ты был… таким светским.

– Я разный, – он прижал ее к себе, глубоко вдыхая ее теплый запах, целуя ее шею и спускаясь ниже, к скрытой жакетом груди.

Она слегка оттолкнула его, несколькими движениями сбросила на пол свою одежду и присела на кровать, стаскивая чулки. Роберт медленно развязывал галстук и не спускал с нее восхищенных глаз: Кэтрин изящно изогнула ноги, снимая туфли, и он сглотнул, любуясь плавной линией обнаженных бедер подруги.

Она встала, стянула с себя почти невидимый треугольник трусиков и шагнула к нему:

– Ну же, красивый мальчик… или ты боишься старой тети?

Глава 5.

– Завтрак будет готов через несколько минут… просыпайся, Кэт.

Кэтрин раскрыла глаза и сладко потянулась.

– Мне отчего-то казалось, что ты был любителем заниматься сексом по утрам…

– Профессионалом, – возразил Роберт. – Да, вот что такое зрелая женщина!.. но помилуй, – тон его сделался умоляющим, – ты так хорошо спала…

Она притворно вздохнула и села на кровати.

– Иди, я сейчас.

Роббо с улыбкой закрыл за собой дверь и спустился в кухню. Ночь, такая страстная и в то же время такая теплая, совершенно не походила на те тысячи ночей, что провел он с тысячами самых разных женщин: сейчас ему казалось, что он прожил с Кэтрин не один год, давно став с ней единым целым. Удивительно, но еще позавчера, в скромной спальне ее коттеджика все происходило совершенно иначе – он был умел и традиционно неутомим, она пыталась подыгрывать натиску опытного ловеласа, но – не более того! Вчера же… он зажмурился и неожиданно с ужасом вспомнил: «Валькирия» готова! Инженеры справились с работой раньше срока, и час назад его разбудил вызов с корабля.

Он вздохнул и, пройдя через холл, вышел на крыльцо. Древний серый камень был покрыт серебристым налетом инея, далекое красноватое солнце еще не успело прогреть звенящее легким морозом утро. Ежась, Роберт спустился по щербатым ступеням на лужайку и нащупал в кармане камзола портсигар.

Как же я ей скажу, подумал он. Как? – если я почти однозначно уверен в ее реакции?.. Нет, только не это, нет. Не знаю, это ли называется любовью… да и не в терминах дело – я не хочу с ней расставаться!

Он вспомнил ее доверчиво распахнутые серые глаза, разбросанные по подушке пушистые волосы, вспомнил пьянящий своим теплом запах, и что-то перехватило ему горло; Роббо закашлялся и едва не перекусил сигару напополам.

– Дьявольщина, – пробормотал он, – неужели же ты не сможешь понять…

В доме хлопнула кухонная дверь, и он поспешно поднялся по ступеням, отбросил недокуренную сигару и вошел в холл.

– Роббо? – позвал его нежный и веселый голос, – Ты где?

– Я здесь, – он прошел в кухню и наклонился над посудомоечным автоматом – так, чтобы Кэтрин не увидела его лицо. – Мы вылетаем после завтрака, Кэт. Корабль готов…