Ледяное озеро - [18]

Огромные еловые ветви и колючие связки остролиста были принесены в так называемую цветочную комнату — обширное, выложенное каменными плитами помещение рядом с кухней, где кормили собак и на длинном истертом деревянном столе производилась работа, связанная с большим количеством мусора. В работу были впряжены садовник и два его помощника; одну из горничных с ловкими пальцами отозвали от уборки для изготовления бумажных цветов; шофера Эккерсли на большой машине послали в ближайший Вулворт для закупки всех видов праздничных атрибутов, какие только могли порадовать глаз; и даже ему, Роукби, как обладателю необычайно высокого роста пришлось полазить по приставным лестницам, закрепляя гирлянды и ленты в недоступных местах.

— Все пошли переодеваться к обеду, — сообщил он Утрате. — Ваш чемодан с вещами еще не прибыл — погода, осмелюсь сказать, причинила неудобство.

— О, найду что-нибудь. Побегу, пожалуй, не хочу, чтобы бабушка злилась на меня в первый же вечер.

— Разумеется! — с чувством произнес Роукби. — Мисс Аликс наверху, она приехала незадолго до вас и прошла прямо наверх.

Лицо девчонки просияло.

— Она здесь?! — И Утрата понеслась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Глава девятая

Поместье «Уинкрэг», Уэстморленд

Стоя на второй верхней площадке, Аликс смотрела, как Утрата стремительно взлетает по лестнице. Когда остались последние несколько ступенек, на лице сестренки отразилась нерешительность.

— Аликс? Это ты?

— Здравствуй, дорогая.

Утрата медленно поднялась на последнюю ступеньку и, прислонившись к широким отполированным перилам, принялась внимательно оглядывать сестру.

— Ты изменилась. Выглядишь совсем иначе.

Прозвучало довольно бесцеремонно, но Аликс понимала, что виной тому смущение.

— И ты тоже. Такая высокая. — И вдруг хихикнула, не удержавшись: — Господи, да ведь это на тебе школьный твидовый костюм. Я уже забыла, как ужасно они выглядят.

Скованность Утраты прошла.

— Кошмар, верно? Вообще-то это твой. Он мне узковат.

— У тебя бюст больше, чем был у меня в твоем возрасте. Вас по-прежнему заставляют носить омерзительные зеленые юбки-брюки для игр?

Утрата кивнула.

— Тебе надо переодеться к обеду, — сказала Аликс, внезапно принимая деловой тон. — Примерно минут за пять, если мы не хотим опоздать к обеду. Не думаю, что бабушка стала менее ярой поборницей пунктуальности, чем была раньше.

— Нет, конечно. Ой, спасите, помогите! — Утрата метнулась в дверь своей комнаты.

Аликс последовала за ней.

— Я помогу тебе с крючками, если хочешь.

Комната Утраты была просторной, как большинство помещений в «Уинкрэге», и щедро обита деревянными панелями; очевидно, их прадед, когда строил дом, спилил половину леса, чтобы удовлетворить свою любовь к деревянной обшивке. Пол выстлан толстым ковром. Ковры лежали во всех спальнях, согревая обитателей дома долгими холодными зимами. Широкие окна заслоняли зимние шторы, бархатные, с многослойной подкладкой и густо простеганные, так что могли почти что стоять без посторонней помощи. На решетке мраморного камина горел огонь, но едва ли он изгонял из комнаты всю стужу.

Утрата нагнулась, чтобы снять туфли и чулки, потом протянула к огню замерзшие ноги.

— Проблема в том, что приходится практически их поджарить, прежде чем они хоть немного согреются, особенно после машины Эдвина.

Она растирала их несколько секунд, а затем зашлепала босиком к необъятных размеров платяному шкафу красного дерева. Рывком распахнула дверцы и остановилась, уставившись на висящую внутри одежду: каждый предмет был покрыт накидкой из тонкой папиросной бумаги и благоухал лавандой, запах которой исходил из маленьких мешочков, привязанных к плечикам.

— Липп? — поинтересовалась Аликс. Не иначе как она, больше некому: лаванда и Липп были неразделимы в «Уинкрэге».

— Липп, — подтвердила Утрата, стаскивая с вешалки темно-синее платье и кладя его на кровать — массивное сооружение с пологом, на четырех столбиках и высоким, как гора, матрасом.

Она сняла жакет, блузку, нижнюю рубашку, корсаж и стащила с себя твидовую юбку, а вслед за ней — и нижнюю. Пошарила в верхнем ящике комода и нашла бюстгальтер.

— Какой красивый, — заметила Аликс.

Казалось неправдоподобным, что во владении Утраты имеется такой предмет туалета; Аликс отлично представляла, сколь малым количеством красивых вещей могла похвастаться ее сестра.

— Это подарок от тети Доротеи, бабушка о нем не знает, хотя, думаю, теперь ей уже все известно, коль скоро Липп рылась в моих ящиках. Мне придется его прятать.

— Ты ведь не можешь взять его с собой в школу?

— Боже, конечно, нет! Лифчики в школе запрещены по причинам их фривольности и аморальности.

Она порылась и нашла пару чулок — не шелковых, как отметила Аликс, но по крайней мере не такого тоскливого цвета, как ее коричневые школьные. Длинная нижняя юбка завершила комплект белья, и Утрата натянула платье.

Аликс встала, чтобы застегнуть крючки на спине, тем временем как Утрата с сомнением смотрела на себя в зеркало, расположенное на внутренней стороне дверцы шкафа.

— Ладно! — вздохнула она, прежде чем засунуть себя в бесформенное вечернее болеро — угольного цвета короткую накидку с металлическими прожилками.