Ледяное озеро - [114]

— Скажи Лидии, что ей нельзя сейчас уходить, — промолвил Эдвин.

— Конечно, — подтвердила Утрата.

Из бильярдной появился сэр Генри, затягиваясь легкой сигарой; на пальце у него болтался аляповатого вида сверток.

— Идемте, идемте, послушаем и споем рождественские гимны. Каролин ушла к себе — новый приступ мигрени, полагаю. Ничего особенного. Так, а это чье? — Он указал на сверток. — Я нашел его в корпусе часов.

Аликс заметила выражение лица дяди Сола. Господи, что с ним? Он выглядел смущенным и растерянным. Неужели подарок, который он забыл отдать тете Джейн?

Вперед выступил Роукби.

— Полагаю, это мое, сэр. Сам не пойму, как оно оказалось в часах.

— Твое? Тогда держи. — И дедушка, посмеиваясь, вручил сверток дворецкому.

Эта вещь имела какое-то отношение к дяде Солу, убедилась заинтригованная Аликс, видя, как лицо дяди постепенно обретает обычный цвет.

Они перешли в гостиную и собрались вокруг рояля.

— Ужасная, ужасная бабушка, — шепнула Аликс Эдвину, когда Утрата взяла начальные аккорды традиционного гимна «Первое Рождество». — Мне жаль Лидию. Хотя могло быть и хуже.

— В самом деле? Хуже, чем бестактные вопросы о родственниках Лидии, под аккомпанемент которых мы ели суп? Где ваши родственники, кто они, чем занимается отец? А потом — пока мы пытались есть жареную индейку с каштанами — враждебные комментарии о беженцах и о том, какую здравую позицию заняли немцы в отношении очищения страны от нежелательных элементов.

— Дедушка вынудил бабушку замолчать.

— Но ему не удалось полностью ее остановить. За рождественским пудингом мы прослушали лекцию по евгенике — все насчет междуродственного скрещивания и межплеменного смешения, которое вызывает появление на свет дегенератов, что ослабляет расу. Где она набралась этих умопомрачительных идей? Если тому причиной ее происхождение из научной семьи и соответствующее воспитание, слава Богу, что никто из нас не пошел поданной стезе.

— Кажется, этот пассаж из евгеники расстроил тетю Джейн.

— Фредди пытался спорить с бабушкой.

— Больше его не пригласят.

Аликс сжала локоть брата.

— Твоя Лидия — мужественная женщина. По-моему, то, как она вела себя, достойно восхищения. Наверное, Лидию ободрило, что Хэл и Дафна Вульф знакомы с сочинениями ее отца.

— Дафна молодец, она понимает, каково Лидии. Подозреваю, что, когда она собралась выйти за Вульфа, возник грандиозный скандал.

Они отдавали себе отчет, в чем состоит разница: муж Дафны был весьма богатый человек с хорошими связями, а не нищий иммигрант. Тот факт, что отец Лидии был известным литератором, не могло растопить лед там, где дело касалось бабушки.

— У тебя есть какие-нибудь соображения, почему она удалилась к себе в комнату? Даже если бесится из-за Лидии, все равно не в ее правилах так поступать.

— Вряд ли это имеет какое-то отношение к Лидии.

— Значит, она действительно больна?

— Нет, но у нее что-то на уме. Ты не заметил, какая она странная в последнее время?

— Может, она улизнула, чтобы встретить тайного гостя, свою давнюю утраченную любовь? — высказал предположение Эдвин и рассмеялся.

Утрата стремительно обернулась.

— Даже если ты не умеешь петь, мешать не обязательно! Аликс же, помня о темной фигуре, виденной в ночь после бала, нахмурилась.

Глава сорок шестая

Инспектор Притчард в темном пальто и фетровой шляпе представлял собой странную фигуру среди заснеженных гор и покрытого льдом озера. Однако он чувствовал себя тут как дома. Пейзаж напоминал ему горы родного Уэльса и был лучше стылого и грязного Лондона с грудами серого снега, нагроможденного вдоль улиц. Он испытывал чувство, близкое к обиде, по поводу того, что такой человек, как Джаго Робертс, в высшей степени продукт большого города, почему-то должен осквернять своим присутствием красивую и безмятежную сельскую местность.

Он похрустел подошвами по прибрежной гальке, оглянулся, обводя взглядом берег.

— Вы знаете все о проживающих на озере, — сказал он, обращаясь к полицейскому констеблю Огилви.

— Так точно, сэр. Все здешние мне хорошо известны. За исключением нескольких человек, остановившихся в отеле. Но мистер Диксон содержит респектабельное заведение, он не станет принимать к себе никаких сомнительных личностей. Да вот на днях, кстати, он дал от ворот поворот тем двум мужчинам, которыми вы интересуетесь: не хотел терпеть подобную публику под своей крышей, и, я думаю, он имел на это все основания.

Инспектору Притчарду было приятно, приехав сюда, обнаружить в лице констебля Огилви разговорчивый тип сельского полисмена. В сколь многих расследованиях он сталкивался с затруднениями в лице косноязычных и неразговорчивых местных бобби, из которых невозможно выжать ничего, кроме невнятного «Да, сэр. Нет, сэр», и выудить простое изложение фактов вместо вычитывания профессиональных жаргонизмов из полицейского блокнота.

— Любопытно, — произнес инспектор Притчард. Он вытащил из кармана трубку и, наклонившись, выбил ее о камень. Потом начал заново набивать свежим табаком из кисета, пальцем утрамбовывая кусочки. Закончив, посмотрел на небо. Над вершинами самых высоких холмов вокруг озера появились новые белые пряди облачков.