Ледяная тюрьма - [70]

Они заулыбались друг другу.

— А теперь, пожалуй, надо двигать назад. В пещеру, — произнес Харри.

* * *

Две осветительные ракеты на расстоянии в сто пятьдесят метров друг от друга парили в ночном небе, а в помощь свету с небес по основанию айсберга, там, где оно соприкасалось с морем, по блистающим ледяным утесам скользил сноп света, вырывающийся из раструба прожекторного фонаря.

Наветренная сторона айсберга не производила впечатления столь же неприступной, как уходящая по отвесу ввысь. Над ватерлинией уступами выдавались располагавшиеся друг над другом три неровных карниза. Каждый из них ниспадал по высоте на семь или чуть больше — до девяти метров, а все вместе они выступали в воздух над морем метров на шесть, на семь с половиной. Между этими огромными полками под углом к ним вырастал метров на пятнадцать, если не больше, утес, который шел в высоту, обрываясь узеньким карнизом, от которого до кромки плоской верхушки айсберга оставалось всего метров шесть, правда, эти шесть метров представляли собой вертикально уходящий в высоту гладкий обрыв.

— Видите карнизы? К ним могли бы причалить надувные плоты, — сказал Жуков, внимательно разглядывая лед через бинокль. — А по тому утесу мог бы пройти и нетренированный человек. Но не в такую погоду.

Горов вряд ли услыхал его — уж слишком зловеще завывала буря, ритмично раскачивавшая лодку, переваливавшуюся с одной высоченной волны на другую.

Море у наветренного фланга ледовой горы казалось более неистовым по сравнению с укрытой от шторма подветренной стороной. Огромные волны с размаху ударяли в основание айсберга.

Такой прибой без труда опрокинул бы среднего размера спасательную шлюпку, а если бы с «Погодина» спустили надувной плот, то его тут же море разнесло бы вдребезги. Что для такой волны резиновый плот с мотором? Да и сама субмарина, хоть и оснащенная турбинами общей мощностью в тридцать киловатт и имеющая водоизмещение, при нахождении на поверхности моря, в шесть с половиной тысяч тонн, не без труда удерживала заданный курс. Нос судна то и дело уходил под воду, а когда его удавалось задрать вновь, лодка со стороны походила на страшного зверя, воюющего с плавуном или зыбучими песками. Волны с яростью набрасывались на надстройку над палубой, отдаваясь затяжными судорогами в обшивке корпуса, взрывались у кромок крыла, заливая мостик и поднимаясь фонтанами, достававшими до головы капитана. На мужчинах, что находились на мостике, были, казалось, ледяные доспехи: покрытые наледью сапоги, расцвеченные изморозью брюки, сплошные чешуйки и плитки льда на куртках.

Свирепый ветер, судя по показаниям анемометра, установленного на мостике, прогонял воздух со скоростью в тридцать два метра в секунду, а отдельные порывы удваивали эту цифру или хотя бы увеличивали ее в полтора раза. Снежная картечь неистовствовала, как громадный рой диких пчел; эти холодные насекомые так свирепо жалили лицо Горова, что у того слезились глаза.

— Обойдем айсберг вокруг и вернемся на подветренную сторону, — силясь докричаться до стоявших буквально плечом к плечу своих подчиненных, еле умещавшихся на тесном мостике, скомандовал капитан.

Он слишком живо представлял уходящий на тридцать метров ввысь обелиск, ожидавший их с той стороны айсберга, но выбирать было не из чего. Наветренная сторона горы вообще не была доступна.

— На другую сторону — и потом что? — спросил Жуков.

Горов заколебался в раздумье.

— Ну, может, удастся канат на верхушку закинуть. Человек по канату туда взберется. Зацепимся, страховочный батут натянем.

— Канат? Забросить на верхушку? — Жуков не верил в успех затеи. Он склонился к капитану, вплотную приблизив свое лицо к уху Горова, чтобы поделиться своими сомнениями: — Ладно, пусть это получится, пусть за лед удастся зацепиться, пускай. Может быть, это и мыслимо. Но не забывайте: это задача о двух подвижных телах. И айсберг, и наше судно не стоят на месте.

— Положение отчаянное. Может, и получится — с перепугу. Не знаю. Попробовать надо. Есть время, есть место, осталось только начать.

Если бы несколько человек, оснащенные всем нужным снаряжением, оказались бы каким-то образом — с помощью страховочного бакена, скажем — перенесены с подлодки на верхушку айсберга, то остальное — дело техники: они, например, смогли бы заложить заряд и, взорвав его, создать уютную бухту, в которую сумели бы пробраться надувные спасательные плоты. А там мыслимо и закинуть канат на верхушку айсберга. А имея натянутый канат, спускаться с ледовой горы было бы не труднее, чем мухе ползать по вертикальной стенке.

Жуков посмотрел на часы.

— Три с половиной часа! — прокричал он, перекрывая ветер, дувший так, словно конец света уже наступил.

— Очистить мостик! — скомандовал Горов. И затем запустил тревожную сигнализацию режима погружения.

Когда минуту спустя он добрался до рубки управления, первое, что он услышал, были слова мичмана:

— Зеленый на борту!

Жуков и Семичастный уже ушли в свои каюты, чтобы переодеться в сухое.

Сходя с бронированной башенки по лестнице, капитан стряхивал со ступенек хрупкие нашлепки льда и был остановлен офицером, руководившим погружением.