Ледокол 2 - [19]

15 сентября закрылись последние немецкие станции.

21 сентября из Ленинграда в Штеттин отправился последний транспорт, вывозивший немецкое оборудование и специалистов.

Ноябрь 1933 г. Хаммерштейн-Экворд заявил, что не желает участвовать в войне против русских.

Таким образом, можно подвести первые итоги. Вклад расположенных на территории СССР немецких объектов в создание «фашистского меча»: 120 – 130 летчиков, обученных на устаревших немецких самолетах, и 30 офицеров-танкистов, подготовленных с помощью немецких же танков. Так как в СССР в те годы имелся только 1 (один) танковый полк и 6 автоброневых дивизионов. В целом вся советская бронетехника состояла из 90 танков – трофейные тихоходные «Рикардо», «Тейлор» и «Рено» (MkV, Mk.A и FT17 соответственно). Все эти танки были 1917 года выпуска.

В целом расходы на строительство трех объектов составили около 5 млн. марок. О сумме, выплаченной рейхсвером за использование территории СССР, в книге Дьякова и Бушуевой не сообщается.

Помимо выплат, советская сторона получала право обучать такое же количество своих военнослужащих. В связи с этим авторы книги отмечают: «Однако этот меч был обоюдоострым и ковался обоими тоталитарными государствами: «сталинским» СССР и фашистской Германией. В годы второй мировой войны он, подобно бумерангу, обрушился в конечном счете и на народы СССР, и на народы Германии». [73]

Теперь разберемся с вопросом, какие же побуждения толкнули Германию и Советский Союз на заключение такого соглашения? На этот вопрос относительно Германии ответил Ворошилов 12 марта 1933 г.:

«…мы никогда не забываем, что рейхсвер с нами «дружит» (в душе ненавидя нас) лишь в силу создавшихся условий, в силу необходимости иметь «отдушину» на Востоке, иметь хоть какой-нибудь козырь, чем пугать Европу…» Мнение Ворошилова подтверждается и сведениями, полученными японским посольством в Берлине: «Германское правительство запросом своих заграничных представителей выяснило, что исключительно ориентирование на Запад не ведет к предполагаемым целям, и что Германия, безусловно, в той или иной форме должна полностью сохранять свои отношения с СССР, и что именно эти отношения служат главным козырем Германии в области западной политики».

Отвечая на вопрос, почему соглашение заключил Советский Союз, один из исполнителей соглашения – Уборевич – в 1925 г. писал:

«Немцы являются для нас единственной пока отдушиной, через которую мы можем изучать достижения в военном деле за границей, притом из армии, в целом ряде вопросов имеющей весьма интересные достижения… Сейчас центр тяжести нам необходимо перенести на использование технических достижений немцев… научиться строить и применять новейшие средства борьбы: танки, улучшения в авиации, противотанковые мины, средства связи и т. д… Немецкие специалисты, в том числе и военного дела, стоят неизмеримо выше нас…»

Не менее важными были и соображения о развитии с помощью Германии военной промышленности Советского Союза.

Советская сторона получила начальное развитие военной промышленности и такое же, как у [74] немцев, количество военных специалистов по авиации и танкам.

Цитата из доклада американского посла Додда:

«Германия должна сохранять свои отношения с Советским Союзом до тех пор, пока ее собственным интересам угрожает дружба между Францией и Польшей… Тем временем секретный советско-германский договор, по условиям которого в СССР было построено некоторое число германских авиационных заводов и фабрик оружия, находящихся под германским управлением, остается в силе…»

Особо в данном случае следует отметить соглашение с фирмой «Юнкере». 15 марта 1922 г. было заключено соглашение. Германская сторона выделила «Юнкерсу» капитал в 600 млн. марок. Советская сторона предоставляла ему право на постройку и оборудование авиазаводов в Филях(Москва) и в Харькове для производства самолетов и авиамоторов.

Кроме того, что каждая из сторон от секретного соглашения получила свою выгоду, германская сторона получила ослабление Версальского договора. Когда министр иностранных дел Германии [75] Г.Штреземан «разоблачил» секретный договор с СССР и о нем в 1926 году появились сообщения в печати, то никаких санкций против Германии за это нарушение Версальского договора не последовало. Скорее наоборот, начался период смягчения некоторых его положений. Офицеры рейхсвера были даже допущены в арсеналы США, на танковые маневры в Англии и на полигоны в Чехословакии.

Уже упомянутый И. Уборевич в январе 1929 г. писал об этом так:

«…У меня имеется целый ряд фактов – заявлений отдельных офицеров, что немецкие офицеры имели длительный доступ в Америке для изучения постановки химического дела в Эдживском арсенале (1927), для изучения самых последних образцов танков осенью 1928 г. и для изучения всех военных учреждений во время командировки осенью 1927 г. в Америку генерала Хайе. Таким образом, нужно фиксировать, что достижения американской военной техники в широких размерах доступны рейхсверу. Следующим источником следует считать Англию, куда немецкие офицеры имеют доступ и к танковым маневрам, и к авиационным. Неплохое отношение по вопросам технического изучения военного дела у немцев и с Чехословакией».