Ледниковый человек - [32]

Русский топограф Пастухов дважды поднимался на Эльбрус, но при этом едва не погиб.

Кабардинцы и черкесы не верят этим восхождениям и доселе скептически утверждают, что это неправда: дух, владетель горы, не допустит смертного в свое царство.

Таково убеждение горцев-нехристиан.

Под христианским, очевидно, влиянием сложился другой рассказ, что только двое людей, чистых телом и душой, были на вершине Эльбруса. Один священник и его сын посетили это священное место, где пребывает сам Бог. Отец погиб при возвращении, а сын вернулся с куском какого- то невиданного дерева, лоскутом материи от шатра Авраама, который разбит на вершине горы… Лучше этой материи никто не видал. В шатре — ясли, которые поддерживает невидимая рука. В яслях он видел младенца, а около него лежат несметные сокровища. Около шатра растет невиданное дерево и пшеница, зерно которой величиной в четверть. Нескольких таких зерен и было принесено вернувшимся сыном. Подошвы его оказались убранными серебряными монетами, приставшими к ним. Все эти сокровища были отправлены к царю.

Легенду эту пришлось слышать пишущему эти строки от старого горца. Тот же горец рассказывал, что наверху горы в недоступных почти местах существуют таинственные мрачные монастыри, где жили благочестивые старцы. Много отважных смельчаков пыталось дойти до них, но лишь только достигали до известной черты, их останавливала невидимая сила, на них нападал страх или же поднималась страшная бур я, и они должны были вернуться назад. Жила одна смелая девушка, которая и достигла вырубленных в скале келий и проникла в святую обитель старцев. Иноки затворились в своих кельях и не пустили ее, но самый младший из них, не выдержав искушения, впустил ее. За это Бог отнял у них даже солнечный луч, и долго-долго молились старцы, пока Господь не сжалился над ними и не взял их на небо к себе. Там они засияли в созвездии Большой Медведицы, а пещеры, оставшись среди вечных снегов, глядят черными щелями, мрачные, одинокие.

Вышеприведенные легенды намечают несколько типов сказаний; об Эльбрусе существует много и других легенд, которые интересующемуся этнографу дадут целый материал.

Величественная и грозная природа Кавказа и ее необъяснимые для ума горцев явления создали множество самых разнообразных сказаний. Почти каждая речка и каждое ущелье имеют своих духов и богинь; пылкое воображение горцев населило горы бесчисленным множеством сверхъестественных и таинственных обитателей и создало массу легенд.

Для этнографа Кавказ дает такой богатый материал в этом отношении, что иногда становится жалко при мысли о том, как много подобных ценных сказаний ускользнуло от записи, может быть, навсегда.

КАК ПОГИБ МУРАТ Черкесская легенда

Мурат был самым отважным из всех джигитов… но не любил войны Мурат… Долго, долго простаивал он, смотря на звезды, любуясь горами, следя за караванами облаков, идущих в Мекку… Иногда кроваво-красное солнце заходило за горы… Мурат начинал тосковать. В душе его рождались песни-слезы и он выливал их в тоскливо-жалобных звуках… И никогда Мурат не пел веселых песен с тех пор, как увидал он прекрасную Гури — дочь князя. Она была так красива, что на языке не было слов — описать ее красоту. И песни его, сплетаясь как струи реки, лились в серебристо-звенящей жалобе. От них стонало эхо гор и плакали ручьи… А ветер в ущелье, вспугнутый песнью, рыкал… А когда звуки песни падали в сердце людей, то глаза их становились влажными, как скалы от тумана осенью.

«Как красива ты, моя милая, — пел Мурат, — очаровательница очей, твоя шея — прекраснее шеи лебедя, а тело — белее молока; твои груди, как нежные ледники в горах, розовые при восходе солнца. Когда ты пьешь, видно, — как льется вода в твоем нежном горлышке, твои щеки, — как яблоки Рая, пальцы тоньше стрелы, а стан твой тонок, как тростинка… Твои глаза смущают мудрецов и дивят юношей…» И еще пел он: «Кто хоть раз увидит тебя, вечно будет влюбленным… Если бы весь мир был моим, я бросил бы его за одни твои глаза, смотря в глубину их, — я счастливее всех». И сердце его трепетало, как пойманный сокол, и великая тоска обнимала его.

Но он знал, что и ее сердечко трепещет от любви… И когда он глядел на звезды, — он думал, что ее глаза прекраснее звезд юга.

Когда синее небо заглядывало в его душу, — он вспоминал ее глаза, более нежные, чем синева неба, и проникающие прямо в сердце. И если бы не было ее, — то солнце не было бы так прекрасно; мир бы опустел… Далеко, далеко за горами жила она в богатом ауле и люди не знали, кого любит она, по ком вздыхает ее сердце, отчего не веселы ее синие глаза…

Соскучился Мурат, целую неделю не видел он ее, своей милой красавицы, и хоть была буря и ночь, — не выдержало тоски его сердце… Собрался он ехать один, через горы, покрытые облаками…

А в горах жила красавица — царица гор… И ревновала красавица Мурата, стройного, красивого… В порыве ветра, в тумане облака — пряталась она, чтобы следить за Муратом… И знала, что делается в сердце джигита, и было ей завидно и больно… Она притаилась у сакли Мурата, поднялась из-за скалы к двери, дохнула порывом ветра и заплакала от ревности. А когда Мурат вышел из сакли, — она поцеловала его своим дыханием и шепнула ему: «Ты будешь мой». Но не понял Мурат, его сердце было полно любви к милой Гури и некогда было слушать голоса ночи.