Леди Зима - [88]

Среди множества любопытствующих лиц, капитан в первую очередь отыскал то, на котором тревога мешалась с облегчением и мгновенно успокоился. Почему лицо пассажирки так успокоило его, даже во время этой грозной опасности, он и сам не смог бы сказать. Но первым делом он подозвал помощника. Далин отпихнул сразу несколько матросов и приблизившись, поинтересовался, указывая пальцем на пылающий остров:

— Ваша работа?

— Слишком хорошо о нас думаешь, — буркнул капитан, — Мне, чтоб устраивать такой кавардак, ещё учиться и учиться. Не знаю, какой мерзавец учинил эту пакость, но нам нужно срочно делать ноги, пока задница не задымилась.

— А что с чертями?

— В том-то и дело, — скрипнул зубами Джонрако, — Все мертвы, до единого! Ума не приложу, как будем уходить. Но попытаться стоит — не подыхать же, подняв лапки. Парус сменили?

— Только что, — ухмыльнулся помощник и ткнул пальцем на свежее полотнище, — Ребята работали, как настоящие дьяволы. Я им пообещал выдать линьков, если не успеют к твоему возвращению.

— Тогда, немедленно поднять якоря и к чёртовой матери, пока распроклятый кусок земли не отправился в небеса вместе с нами! — капитан бросил взгляд в сторону Чёртовой скалы, где вздувался огромный синий пузырь, напоминающий зрелый чирей, — И времени у нас остаётся — всего ничего.

Бешено затарахтел кабестан, наматывая канат на конце которого висело раскорячившееся чудовище. На поверхности странно посветлевшей воды можно было заметить множество дохлых рыбин, всплывающих животом вверх и прочих водных тварей, убитых невыносимым жаром.

Паруса шхуны наполнялись ветром так медленно, словно корабль не торопился уходить с места стоянки. А тем временем деревянные части корпуса начали испускать струйки бледного дыма. К металлическим же и вовсе было не прикоснуться.

За бортом происходило совсем фантастическое: воды океана бурлили, как похлёбка в раскалённом котелке. Недалеко от кормы Чёрта волны взметнулись высоким фонтаном и на поверхность вырвалось огромное чудовище, ревущее от боли и ярости. Это была исполинская тварь, напоминающая бочонок с коротким плоским хвостом, шипастыми плавниками и бугристым черепом на длинной шее. Голова непрерывно поворачивалась из стороны в сторону и щёлкала острыми клыками.

Когда-то чудовище наводило ужас на обитателей местных вод, а теперь само спасалось от смертельной опасности. Всё тело твари покрывали жуткие язвы мертвенно белого цвета, сочащиеся гноем, а один из глаз лопнул. Чудовище пыталось загребать плавниками, но силы окончательно оставили израненное тело и крикнув в последний раз, монстр безвольно закачался на кипящих волнах.

Морщась от многочисленных ожогов, матросы с ужасом поглядывали на раскалившийся добела пузырь пламени, приближающийся к шхуне. Все отлично понимали, какая участь ожидает их, если не удастся покинуть зону жуткого пожарища.

— На островах, за полосой Сумрака, — проворчал Собболи, стряхивая пот со лба, — У одного, из богом забытых племён есть дурацкий обычай: одного из дикарей привязывают к лодке и оправляют в плавание, подпалив чёртову посудину. Если лодка утонет до того, как сгорит полностью — племя обречено на голод; если наоборот — год ожидается урожайный.

— Какой ужас! — выдохнула Шания, обмахиваясь кружевным платком, — Бедные люди!

— Они — не люди, — уточнил Джонрако, — И плыть на огненной лодке, у них — высочайшая честь, для самых достойных.

— К чему вы это сейчас, капитан? — поинтересовался Хастол, на смуглой физиономии которого не наблюдалось и следа переживаний.

— Мне кажется, — криво ухмыльнулся моряк, — Что мы можем оказаться теми, самыми достойными, которые отправятся на дно, вместе с пылающим кораблём.

— Не говорите так! — ужаснулась Шания, бледнея, — Я верю, что нам удастся спастись и от этой опасности. Ваше судно, капитан, выдержало уже столько опасностей!

— В тот то и дело, — Джонрако пожал плечами, испытывая непереносимое желание сбросить одежду, пропитавшуюся потом, — Что на нас обрушивается слишком много, этих самых, испытаний, мать бы их так! Словно все демоны ада ополчились против нас. Когда-нибудь что-то да закончится; то ли иссякнет наше везение; то ли придёт предел прочности моей посудины; то ли я сам свихнусь от постоянного невезения.

— Вы, очевидно, считаете, что это именно я принесла неприятности вашему кораблю? — виновато спросила девушка, — Я случайно слышала разговор двух матросов и они высказались вполне определённо.

— И какого же чёрта они трепали? — прищурился Собболи, в то время, как желваки на его щеках ходили, словно два булыжника, — Если не способна повторить слово в слово, можешь передать общий смысл.

Шания зарделась, видимо припоминая разговор, насыщенный солеными словечками и отрицательно покачала головой.

— Мне бы совсем не хотелось, — она оборвала фразу, — В общем, смысл такой: женщина, на корабле — к несчастью. Всё так же, как вы сказали мне тогда.

Джонрако, уже заготовивший гневную фразу, услыхав последние слова, поперхнулся и громко кашлянул. Затем он, неожиданно для самого себя, ощутил, как его физиономия получила дополнительный заряд жара, не имеющий ничего общего с повышением температуры воздуха. Впервые, за долгий промежуток времени, этот, просоленный и обветренный морской волк краснел от слов обычной девушки. Собболи осторожно посмотрел по сторонам: никто ничего не заметил? Но Шания стояла, потупив взор, Хастол следил за пылающим островом, а матросы были слишком заняты делом, чтобы следить за переживаниями капитана.