Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты - [15]

Чесс поднялся, вынул из кармана связку ключей и тряхнул ею.

— Ну так если хотите посмотреть коттедж Кингсли, то давайте сходим. И спасибо, что выслушали эту историю. И за выпивку спасибо. Вот. — Он протянул мне жалкие остатки моей пинты.

6

Мы спустились к воде и ступили на узкую дамбу. Держась за веревочное ограждение, натянутое между железными столбиками, Чесс вышагивал впереди, резко выбрасывая вперед свою негнущуюся ногу. В одном месте вода, лениво побулькивая, перекатывалась через бетон.

— Утром спущу немного через колесо, — не оборачиваясь, сказал Чесс. — Больше эта хреновина ни на что не годится. Это все киношники понастроили тут три года назад. Снимали какую-то картину. Вон причал на том берегу — тоже их работа. Большую часть — из того, что они понастроили, разобрали и увезли, а причал и мельничное колесо Кингсли попросил оставить. Вроде как это придает месту колорит.

Вслед за Чессом по массивным деревянным ступеням я поднялся на веранду коттеджа Кингсли. Билл отпер дверь, и мы шагнули в тепло и тишину. Внутри было почти жарко. Свет, проходя через решетчатые жалюзи, падал на пол узкими полосками. Гостиная оказалась приветливой и просторной, на полу — индийские ковры, мягкая дачная мебель отделана металлическими полосками, занавески из ситца, пол из грубых некрашеных досок, множество светильников, в углу — встроенный бар с круглыми табуретками. Комната опрятная, чистая, не похоже, что покидали ее в спешке.

Мы осмотрели спальни. В обеих стоят одинаковые кровати, а в одной еще и большая двуспальная, покрытая кремовым покрывалом с вышитым по нему шерстяными нитками узором. Билл пояснил, что эта спальня хозяина. Туалетный столик из покрытого лаком дерева уставлен туалетными принадлежностями и косметикой. На двух баночках с кремом — витиеватая марка компании «Гиллерлейн». Одну стену комнаты сплошь занимают встроенные шкафы с раздвижными дверцами. Отодвинув одну, я заглянул внутрь. Шкаф до отказа был набит летней женской одеждой.

Пока я копался в шкафу, Билл Чесс следил за мной с угрюмым видом. Я закрыл дверцу и выдвинул снизу глубокий ящик для обуви. Там было по меньшей мере полдюжины пар туфель, на вид совершенно новых. Я задвинул ящик и выпрямился.

Прямо передо мной, выставив вперед подбородок и уперев I руки в бока, возвышался Билл Чесс.

— С чего это вам понадобилось рыться в дамских вещах? — спросил он грозным голосом.

— Есть на то причины, — сказал я. — Например, такая: миссис Кингсли домой не вернулась. Муж ее больше не видел. И где она, он не знает.

Чесс разжал кулаки и опустил руки вдоль тела.

— Сыщик, так и есть, — прорычал он. — Первое ощущение — самое верное. Всегда я так говорил. А я-то перед ним разоткровенничался, олух ушастый!

— Я умею ценить откровенность, — сказал я и прошел мимо него на кухню.

Большая зеленая с белым газовая плита, раковина, отделанная лакированной сосной, на хозяйственной веранде — автоматический титан для воды, из кухни — вход в столовую со множеством окон. Полки заставлены расписными тарелками, стаканами, оловянной посудой.

Всюду образцовый порядок. В сушилке нет ни грязных чашек, ни тарелок, нигде не видно ни стаканов, ни пустых бутылок. Муравьи не ползают, мухи не летают. Может быть, миссис Кингсли и вела беспорядочный образ жизни, но, уезжая отсюда, о порядке она позаботилась.

Через гостиную я вышел на веранду и подождал, пока Чесс запрет дверь. Когда наконец он повернул ко мне свою мрачную физиономию, я сказал:

— На откровенность я вас не вызывал. Но и потом не останавливал. Кингсли вовсе не обязательно знать о том, что его жена к вам приставала. Если, конечно, за этим не кроется ничего более серьезного.

— Да пошли вы к черту, — огрызнулся Чесс, сохраняя хмурую мину.

— Ладно, пойду. А не могло случиться так, что ваша жена и жена Кингсли уехали вместе?

— Не понял, — сказал Чесс.

— Пока вы ходили заливать горе, они вполне могли и поссориться, и помириться, и поплакаться друг другу в жилетку. А потом миссис Кингсли могла увезти вашу жену. Ведь у нее было какое-то средство передвижения?

Версия была довольно наивная, но Чесс воспринял ее со всей серьезностью.

— Нет. Мюриэл никому в жилетку не плакалась. Слезы — это не для нее. А если бы ей и захотелось всплакнуть у кого-нибудь на плече, так не у этой же алкоголички. А что до машины, так у нее свой «форд». В моем ей ездить было не просто, там управление сделано под мою ногу.

— Да это у меня просто мысль мелькнула, — сказал я.

— Если еще какие мысли мелькнут, высказывайте их вслух, — сказал Чесс.

— Что-то вы слишком чувствительны для человека, готового раскрыть душу перед каждым встречным, — заметил я.

Он сделал шаг в мою сторону.

— А ты хочешь этим воспользоваться?

— Слушай, друг, — сказал я. — Сдается мне, что на самом деле ты отличный мужик. Не хотел бы мне немного помочь?

С минуту Чесс тяжело дышал, потом разжал кулаки и беспомощно опустил руки.

— Черт, да что же это со мной сегодня, — вздохнул он. — Хочешь, обратно пойдем вокруг озера?

— Конечно, если тебе нога позволит.

— До сих пор не жаловался.

И мы снова по-дружески зашагали рядом. Примерно на половине пути к дальней оконечности озера на скалистом основании стоял еще один коттедж. Третий был выстроен вдалеке от воды, на почти горизонтальном участке земли. Оба коттеджа были заперты и выглядели необитаемыми.