Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты - [127]

— У вас сегодня, наверное, нервы не в порядке, — сказал я. — Йоргенсена доставили из Бостона?

Гилд пожал широкими плечами.

— Его объяснения меня вполне устраивают. Но абсолютной уверенности все же нет. Хотите, я вам расскажу, а вы выскажете свое мнение?

— Конечно.

Я сегодня какой-то издерганный, это точно, — сказал Гилд. — Ночью глаз не сомкнул. Жизнь собачья. И зачем только я сунулся в это дело? Кто-то ведь владеет куском земли за проволочной оградой, имеет несколько голов серебристых лисиц… Ладно, в общем, по словам Йоргенсена, в 25-м вы спугнули его, и он смылся в Германию, оставив жену в тяжелом положении, — в каком, он не уточнил, — и сменил фамилию, чтобы его трудней было разыскать. С этой же целью он не стал заниматься своей обычной работой, а называл себя то ли техником, то ли кем-то еще, словом, доходы его уменьшились. Он говорит, что занимался чем придется, но, как я мог понять, по большей части он был жиголо, только вот дамы с тугим кошельком ему не очень-то попадались. И вот примерно в 27-м или в 28-м он был в Милане — это город в Италии — и прочел в парижском «Геральде», что в Париж приехала эта самая Мими, бывшая жена Клайда Миллера Вайнента. Друг с другом они знакомы не были, Йоргенсену было известно только, что она — ослепительная блондинка, из тех, какие нравятся мужчинам, что она весела и не очень умна. Он прикинул, что при разводе Мими должна была получить значительную часть Денег Вайнента, и решил, что сколько бы он от нее ни урвал, это не превысит суммы, которую ему недодал Вайнент, он получит лишь часть тех денег, которые принадлежат ему по праву. Йоргенсен наскреб на билет и рванул в Париж. Пока все нормально?

— Звучит неплохо.

— Мне тоже так кажется. Ну вот, познакомиться в Париже с Мими не составило труда — самому, или через кого-то, кто представил его Мими, или еще как-нибудь — а остальное оказалось совсем просто. Мими уцепилась за него со страшной силой — со страшной, это он сам так сказал — и первым делом, уцепившись за Йоргенсена, она думает о замужестве. Отговаривать ее он, естественно, не собирался. От Вайнента вместо алиментов Мими должна получить кругленькую сумму — двести тысяч, ей-богу! — новый брак этому не помеха, так что Йоргенсен угодил прямо на мешок с деньгами. На том они и порешили. По словам Йоргенсена, брак был фиктивным: заключен он был где-то в горах между Испанией и Францией испанским священником, но на территории, которая на самом деле принадлежит Франции. По словам Йоргенсена, это обстоятельство делает брак недействительным, но мне кажется, что он просто пытается отвести от себя обвинение в двоеженстве. Как бы там ни обстояли дела на самом деле, мне это безразлично. Суть в том, что Йоргенсен накладывает на деньги свою лапу и не убирает ее до тех пор, пока они не кончаются. И понимаете, Йоргенсен уверяет, что все это время Мими не подозревала, что он может быть кем-то другим, а не Кристианом Йоргенсеном, парнем, которого она случайно встретила в Париже. Она ничего не знала до тех пор, пока мы не взяли его в Бостоне. Ну как, пока звучит правдоподобно?

— Пока правдоподобно, — ответил я, — кроме истории с женитьбой, но даже и ее можно принять.

— Угу, тем более, что к делу это отношения не имеет. Ну вот, пришла зима, деньги на исходе, и Йоргенсен собирается сбежать сразу, как только они кончатся. И вот тут-то Мими и говорит, что, может быть, есть смысл вернуться в Америку и еще раз тряхнуть Вайнента. Йоргенсен соглашается, что такой вариант неплох, но вот пройдет ли… Мими считает, что пройдет, и вот они садятся на пароход и…

— В этом месте рассказ дает трещину, — заметил я.

— Почему вы так решили? В Бостоне, где живет его первая жена, Йоргенсен появляться не собирался, на встречу с людьми, которые его знают, включая самого Вайнента, он не рассчитывал, а тут еще он услышал от кого-то, что существует закон о сроке давности, по которому вина снимается через семь лет. Йоргенсен не считал, что подвергается серьезному риску. И оставаться здесь надолго они не собирались.

— И все-таки эта часть рассказа мне не нравится, — повторил я. — Но давайте дальше.

— Ладно. На второй день после приезда, когда они пытаются отыскать Вайнента, у Йоргенсена случается неприятность: на улице он сталкивается с подругой своей первой жены, Ольгой Фентон, и она его узнает. Йоргенсен умоляет не рассказывать ничего жене и пару дней ухитряется водить ее за нос, выдумав какую-то историю, ну прямо как в кино — фантазия, конечно, у этого парня! — но долго обманывать ее он не смог. Ольга пошла к своему священнику и спросила, что ей делать; тот посоветовал сообщить обо всем первой жене, что Ольга и сделала, а когда в очередной раз встретилась с Йоргенсеном, то во всем ему призналась. Йоргенсен рванул в Бостон, надеясь уговорить жену не устраивать скандала; там мы его и задержали.

— А как насчет посещения им ломбарда? — спросил я.

— Это был один из эпизодов. Йоргенсен сказал, что до отхода поезда на Бостон оставалось несколько минут, денег при нем не было, а времени, чтобы съездить за ними домой, не хватало; кроме того, он не испытывал большого желания предстать перед лицом второй своей жены, не утихомирив первую. Банки были закрыты, поэтому он заложил часы. Это мы проверили.