Леди в алом - [40]

Брэдан не находил ответа на эти вопросы. Его душевное смятение нарастало. Он, как всегда, мучился от неутоленной страсти в присутствии Фионы, пожиная плоды своего легкомыслия. Брэдан винил во всем только себя самого. Разве не по его прихоти они оказались сейчас наедине, среди дикой природы? Страдания Брэдана становились нестерпимыми.

— О, посмотрите, Брэдан! — воскликнула Фиона, снова нагибаясь к какому-то цветку. Она не понимала, как сильно возбуждает Брэдана ее поза. — Какие сочные травы растут на этой полянке! И все это благодаря солнечному свету, который здесь не затеняется деревьями.

Удивившись тому, что он не спешит на ее зов, Фиона повернула голову, и ее красота снова поразила Брэдана. Щеки Фионы разрумянились, глаза блестели, солнечные блики играли в ее роскошных золотисто-каштановых волосах. Брэдан смотрел на нее как завороженный, не в силах вымолвить ни слова. Наконец, сделав над собой усилие, он с трудом приблизился к ней на ватных ногах, чтобы взглянуть на растение, которое она хотела ему показать.

Фиона тем временем опустилась на колени рядом с полураспустившимся цветком на сочном стебле и, не глядя на Брэдана, протянула руку за корзинкой, которую он держал. Их пальцы соприкоснулись, и Брэдана бросило в жар. Его неудержимо влекло к Фионе.

Откинув крышку корзинки, он передал ее Фионе. Поставив корзинку на землю рядом с собой, она прочитала молитву над растением, которое хотела сорвать, и перекрестила его. Эти странные действия удивили Брэдана и отвлекли от грешных мыслей.

— Зачем вы это делаете? — поинтересовался он. Сорвав растение, Фиона внимательно осмотрела его с серьезным выражением лица.

— Таков обычай, — коротко ответила она и добавила: — Это растение требует к себе особого отношения. Лекари называют его вербеной, но в народе существует другое название — трава милости или крестовик. Согласно поверью именно вербену прикладывали к ранам Христа во время крестных мук, чтобы облегчить его страдания.

Брэдан, сжав зубы и закрыв глаза, подумал, что ему сейчас тоже не помешало бы воспользоваться этим чудодейственным средством. Болезненные ощущения в паху не переставали мучить его.

— И что, эта трава действительно спасает от боли? — спросил он.

Но Фиона, увлекшись сбором вербены, не слышала его. Бормоча что-то себе под нос, она срывала сочные стебли с цветками и аккуратно укладывала в корзинку.

Брэдан вынужден был повторить вопрос. Фиона подняла голову и с беспечной улыбкой взглянула на него.

— О, вербена не только спасает от боли, но и заживляет открытые раны. Для этого надо из свежих стеблей и листьев приготовить кашицу, а потом положить ее на поврежденное место. Это средство также останавливает кровь.

— Жаль, что я не знал о нем, когда находился на службе у короля. Это чудодейственное средство мне бы очень пригодилось, — пробормотал Брэдан. Он все еще старательно отводил глаза в сторону, чтобы не смотреть на Фиону. Пытаясь отвлечься от недозволенных мыслей и одновременно удовлетворить свое любопытство, он задал ей новый вопрос: — Интересно, кто научил вас разбираться в лекарственных растениях, леди? Думаю, ваша жизнь в борделе не способствовала самообразованию. Тем не менее вы знаете о целебных снадобьях и настоях больше, чем многие лекари, с которыми мне, к сожалению, приходилось сталкиваться в жизни, полной опасностей и приключений.

Даже не глядя на Фиону, Брэдан почувствовал, как она напряглась, услышав его слова. Он с беспокойством посмотрел на нее и увидел боль в ее глазах. Однако Фиона постаралась сразу же взять себя в руки. Прежде чем снова заговорить, она прошептала молитву и сорвала еще одно растение вербены. И только положив его в корзинку, повернулась к Брэдану.

— А разве вы не знаете, что ваш дядя хорошо разбирается в лекарственных травах? — спокойно спросила она. — Когда-то он был знаком с талантливым алхимиком, которого позже казнили по приказу короля. Этот человек передал многие свои знания Дрейвену, а Дрейвен, в свою очередь, решил посвятить меня в эту науку.

— Но почему он это сделал?

— Потому что его это забавляло. По той же причине Дрейвен обучил меня искусству владения кинжалом, а также преподал светские манеры. Ему нравилось, что я умею вести себя как настоящая леди.

Брэдан нахмурился:

— Вы сказали, что алхимик был казнен по приказу короля?

Фиона горько усмехнулась:

— Да. Этот алхимик интересовался не только целебными свойствами растений. Он увлекался также черной магией. Его поймали с поличным и сожгли на костре. Но он успел передать свои тайные знания Дрейвену.

— О Боже! — изумленно воскликнул Брэдан. — Я и не знал об этом!

Фиона тяжело вздохнула. Ее глаза увлажнились.

— Дрейвен оказался очень способным учеником, — продолжала она рассказывать. Заметив, как изменилось выражение ее лица, Брэдан понял, насколько тяжелы для Фионы эти воспоминания. Отогнав их, она все же сумела взять себя в руки и воскликнула беспечным тоном: — Впрочем, мне не на что жаловаться! Я рада, что переняла у вашего дяди бесценные опыт и знания, которые не только пригодились мне, но и пошли на пользу другим людям. Я знаю, например, что это растение, — продолжала она, срывая новый стебель вербены, — можно использовать не только для заживления ран. Если заварить его высушенные листочки и смешать с медом, то получится прекрасное жаропонижающее средство. Признаюсь, без него я не смогла бы так быстро поставить вас на ноги.