Леди-призрак - [8]

— Наверное, это твой способ ловли кайфа — пинки под зад? — сказал он.

— О чем это ты, черт побери?

— О том, что ты оставил мне свою визитную карточку, и все такое, — сказал он. — Хочешь, чтобы я тебе еще «отвесил», — только попроси. — Он усмехнулся, оскалив свои желтоватые зубы. — Не ожидал я такой прыти от такого лоха, как ты. Сам по себе удар был корявым, но ты, небось, вложил в него всю свою силу, Холман. Но ведь только мазохистам нравится, когда им причиняют боль.

— Я хотел бы выпить, — сказал я ему.

— Кто не хочет? — Он внимательно посмотрел на меня. — Я приготовлю. Ты же не будешь делать глупости, правда? Я хотел сказать, что в следующий раз я сверну тебе шею, черт побери!

Он пошел к бару и налил два бокала. Один потом он принес мне, держа его в левой руке и внимательно наблюдая за каждым моим движением. Я отхлебнул немного, он тем временем сходил к барной стойке за своим бокалом и вернулся в свое кресло.

— Я просто хотел найти укромное местечко, чтобы нам поговорить, — сказал я ему. — Потому я и оставил тебе визитную карточку.

— Ты пошел на это ради того, чтобы мы могли поговорить? — Он снова усмехнулся. — Почему просто не спросил?

— Ты бы и слушать не стал.

— Наверное, ты прав. Ну, говори.

— Мне интересно узнать, — сказал я, — как это Элисон Вейл вдруг стала Глорией Ла-Верн.

— Я не знаю никакой Элисон Вейл, — сказал он. — Ту телку, с которой я был, зовут Глория Ла-Верн. И называл я ее Глорией, потому что это ее настоящее имя, черт возьми!

— Неужели, Пит? — сказал я.

— Пит? — тихо произнес он.

— У Элисон Вейл есть возможность заработать кучу денег на съемках многосерийной телерекламы, — сказал я. — Но ей вдруг становится страшно сниматься. Может быть, это потому, что ты все время беспокоишь ее своими звонками и зовешь ее чужим именем?

— Ах, эта сучка-агент, — сказал он. — Подслушивала по параллельному.

— Она была замужем за Дуэйном Ларсеном, — сказал я. — После развода она пропала из виду на год. Может быть в это время она и стала Глорией Ла-Верн.

— И не думай допытываться, Холман, — сказал он. — А если будешь — ей конец. Так и передай своей любимой сучке-агенту.

— Ты успокойся, — сказал я. — Ради Пита!

— Ты снова хочешь, чтобы я для убедительности взял тебя в оборот?

— Парочка лохов обменялась ударами. Теперь, я думаю, мы в расчете, — сказал я. — Только во втором раунде на корявые удары расчитывать не приходится.

— Так или иначе, а моя все равно возьмет, — сказал он уверенным тоном.

— Но ничего не решит.

— А, испугался!

— А ты проверь.

Несколько секунд мы жгли друг друга испепеляющими взглядами, как два недоделанных боевых бионических петушка, потом его губы медленно растянулись в усмешке.

— Ты прав, — признался он. — Это ничего не решит. Кругом полным полно грязи, Холман. Начнешь в ней копаться — какая-нибудь гадость обязательно выплывет на поверхность. Ты не поверишь, но я пытаюсь предотвратить это.

— Ты прав, — сказал я. — Не верю.

— Можно поискать и другие способы убеждения. Я подумаю над этим.

В дверь позвонили, и он на мгновение замер на месте.

— Ты ждешь кого-то?

— У меня здесь в головной части кушетки, за спинкой, есть такая потайная кнопочка, — сказал я ему. — Когда я ложусь головой на эту спинку, — в штабе департамента полиции раздается сигнал тревоги, и они сразу шлют сюда всю лос-анжелесскую полицию.

Он кисло усмехнулся.

— Окей. Думаю, уйду, как и пришел — через черный ход. У тебя там очень дешевый замок, Холман. Пока. Еще увидимся.

— Жду встречи с нетерпением, — заверил я его.

Он оставил свой пустой бокал на барной стойке по пути на кухню. В дверь снова позвонили, я встал с кушетки и направился в прихожую. Я включил свет на крыльце и открыл входную дверь. Черноволосая смущенно улыбнулась мне. Позади нее на дороге стоял побитый «фольксваген». Я вспомнил, что ее зовут Джули. Теперь она была одета. Черный орлонский свитер выгодно подчеркивал формы ее груди, тесные джинсы плотно стягивали бедра.

— Привет, — скромно сказала она.

— Вот, что называют нежданной радостью, — сказал я. — Ну, входите же.

— Я вас не побеспокоила, или как?

— У меня был гость, которого я не ждал и который был совсем не в радость, — сказал я, — но он только что ушел.

Я закрыл за ней входную дверь и проводил ее в гостиную. Она лениво поправляла волосы рукой, пока ее темно-карие глаза внимательно осматривали комнату.

— Полный шейкер мартини свалит с ног даже Дуэйна Ларсена, — сказала она. — Он не проснется раньше завтрашнего полудня, и вид у него будет кошмарный. А мне одной скучно.

— Как насчет того, чтобы выпить?

— Виски со льдом, если можно.

Я вышел на кухню под тем предлогом, чтобы принести лед, а на самом деле, — чтобы удостовериться, ушел ли мой собиравшийся уходить гость. На кухне никого не было — значит, ушел. Я заполнил ведерко кубиками льда и вернулся в гостиную.

— Я тут подумала, раз уж вы хотели поговорить об Эдди Брауне, то сейчас, вероятно, — самое подходящее время, — сказала Джули.

Я подал ей бокал, и она села на кушетку. Я уселся в кресло напротив.

— Вы не знаете парня по имени Пит, который, возможно, работает на Брауна? — спросил я ее. — Эдакий здоровяк, под сорок лет, с рыжими волосами и рыжими усами. Как будто кончик носа у него загорелся.