Леди-обманщица - [54]

В этот момент Люк вспомнил о поцелуе, и у него возникло неудержимое желание снова ощутить девушку в своих объятиях.

Он хотел ее. Проклятие! Он так хотел ее.

Мейджорс решительным шагом направился к входной двери. Сейчас в его голове вертелась только одна мысль…

И вдруг в домике запели. Веселая, шутливая песенка заставила его остановиться. Песенка напомнила ему далекое детство и мать. Да, тогда мать пела ее, а он подпевал. Сейчас детские голоса звучали высоко и чисто. А когда к ним присоединилась сестра Мэри, Люк почувствовал себя на седьмом небе. В его памяти возникли картины далекого детства. Он открыл дверь и стал с порога любоваться этим необычным трио.

Коди позволила себе расслабиться и забыть временно о всех проблемах, общение с детьми увлекло ее. Когда дверь открылась, девушка даже вздрогнула от неожиданности. Только тут она спохватилась, что забыла о всякой осторожности. Увидев Люка, она в первый момент почувствовала облегчение. Но когда обратила внимание на выражение его глаз, не на шутку встревожилась. Лишь сейчас она вспомнила о том, что сидела с распущенными волосами и в мужской одежде. Усилием воли взяв себя в руки, Коди натянуто улыбнулась хозяину домика.

— Дети, поздоровайтесь с мистером Мейджорсом, — попросила она.

Мальчик и девочка дружно поприветствовали Люка.

— А теперь отправляйтесь домой, — распорядился он. — Уже поздно.

Бросив в его сторону всего лишь один внимательный взгляд, Коди поняла, что сейчас перед ней стоял совершенно иной Люк Мейджорс, не тот, с которым она общалась ежедневно. Через все помещение она ощущала исходивший от Люка запах спиртного. Насколько опасны пьяные мужчины, Коди хорошо знала.

— Мы пели здесь песенки, которые знакомы мне с детства, — сказала она доброжелательным тоном, пытаясь отвлечь его.

— На сегодня пение окончено, — упрямо мотнул он головой.

Люку не терпелось остаться с нею наедине. Он хотел поскорее стиснуть ее в своих объятиях, целовать ее, ощутить тепло ее тела, которое так дурманило его сознание.

Дети вопросительно посмотрели на сестру Мэри. В ответ она натянуто улыбнулась.

— Завтра утром я к вам обязательно загляну, — пообещала она. — А сейчас вам лучше идти к маме.

— Вы так и останетесь в этой одежде? — спросила Чика.

Рафаэль захихикал.

— Нет, дети, я снова надену свое платье, — засмеялась сестра Мэри. — А теперь я желаю вам спокойной ночи.

Они по очереди обняли ее и выбежали из дома.

Коди осталась наедине с Люком.

— Вы могли бы присоединиться к нам и повеселиться вместе с нами, — сказала она, настороженно глядя ему в лицо.

Впервые в присутствии Мейджорса Коди почувствовала себя неспокойно. Выступая в роли сестры Мэри с Библией в руке, Коди могла легко разговаривать с Мейджорсом практически в любой ситуации. Но в роли женщины? Коди еще не приходилось иметь дело с мужчинами вроде Люка Мейджорса.

— Пение — не самое интересное занятие из известных мне, — пробурчал он.

— А что вы предпочитаете делать с особым интересом? — спросила она.

— Ответ зависит от того, кого во мне вы сейчас спрашиваете, — ответил он с ухмылкой, направляясь к ней.

Подняв голову, она посмотрела на него и увидела в его глазах непривычный блеск. Ей стало ясно, что она оказалась в очень щекотливом положении.

— Давайте я постираю вашу рубашку, — вдруг предложила она.

Люк стал молча расстегивать и снимать рубашку, обнажая мускулистую волосатую грудь. Коди попыталась отвести взгляд в сторону, но это ей не удалось. Создавалось впечатление, что грудь Мейджорса занимала здесь все видимое пространство.

Стащив, наконец, рубашку, Люк бросил ее на маленький столик.

— Постирайте, ей это не помешает, — не без труда произнес он.

— Там, в тазу, осталась чистая вода, может быть, вы захотите помыться, — предложила Коди очередную услугу.

Он молча направился к тазу.

— А рубашку я постираю прямо сейчас, — выразила готовность Коди немедленно побежать к ручью.

Она надеялась остаться там до тех пор, пока он не заснет.

— Нет! — властно остановил он ее. — Никуда не ходите. Вы сможете постирать ее и утром.

— Но что же вы сейчас наденете? — пожала она плечами.

— Не имеет значения, — тряхнул он головой. — Я не хочу, чтобы вы выходили ночью.

Этот запрет был продиктован исключительно заботой о безопасности проповедницы, поскольку Салли, несомненно, бродил сейчас где-то поблизости. Однако Коди поняла запрет по-своему и сильно разозлилась.

— Не вижу никаких причин, которые помешали бы мне постирать рубашку сейчас, — раздраженно произнесла она. — В этом случае утром вы смогли бы надеть уже сухую.

В тот момент, когда девушка наклонилась над рубашкой, Люк схватил ее за руку. При этом оба ощутили сильный удар заряда.

— Я сказал вам, чтобы вы остались здесь! — произнес он угрожающим тоном, глядя ей прямо в глаза.

Инстинкт подсказал девушке, что сейчас перед ней мужчина, охваченный страстью, и его ничто и никто не остановит. Странно, что в первый момент Коди не столько испугалась, сколько испытала чувство удовлетворения. В ее женском сердце оказалась затронута какая-то струна, которая радостно запела песню удовлетворенного женского самолюбия. Значит, все те неприятные слова, которые говорил ей Люк в отношении ее недостатков, потеряли всякий смысл.