Леди на монете - [29]

И вдруг – совершенно неожиданно – она оживилась и вся превратилась в слух, потому что королева сообщила ей замечательную новость.

– Вдовствующая королева? Неужели она действительно приезжает в Англию? Об этом уже столько раз говорили… но вы сказали… мне показалось, что она уже в пути?!

– Да, именно так я и сказала. И если ничего не случится, она должна быть здесь на следующей неделе. Его Величество надеется, что на этот раз королева пробудет здесь подольше, потому что она не выезжала из Парижа давно, после замужества принцессы Генриетты-Анны. Она совсем недавно сообщила о своих намерениях, и было очень мало времени, чтобы привести в порядок дворец в Гринвиче. Сейчас там не очень удобно. Король говорит, что нужно Сомерсетхаус превратить в ее постоянную резиденцию.

– А принцесса не приедет с ней? – с надеждой спросила Фрэнсис. – Мы ведь росли с ней вместе… Ваше Величество. Все то немногое, что было у нас в то время, мы всегда делили поровну. И потом, мы ведь кузины.

– И близки почти так же, как сестры, – с явной симпатией заметила королева.

Фрэнсис буквально в последнюю минуту удержалась, чтобы не сказать, что она была гораздо ближе Генриетте-Анне, чем принцесса Мэри, которая умерла от оспы.

– Я видела письмо, которое она прислала королю, – продолжала Екатерина, – то самое, в котором она рекомендовала мне вас как одну из фрейлин. Это было очень великодушно с ее стороны. Она согласилась расстаться с вами – и я поступила бы точно так же – в надежде, что вы сможете выйти замуж за какого-нибудь порядочного джентльмена, даже если бы при этом у вас не было бы возможности часто бывать в Лондоне после замужества.

– Надеюсь, что мне это удастся! – воскликнула Фрэнсис, чье стремление к роскошной придворной жизни было совсем не удовлетворено. Однако у нее хватило ума скромно добавить:

– Я очень благодарна Вашему Величеству за эти намерения.

Бывали моменты, когда королева позволяла себе пренебречь формальностями, и, видимо, сейчас была именно такая ситуация.

– Вы прекрасно знаете, Фрэнсис, что я очень люблю вас, – сказала она. – Будучи кузиной короля, вы занимаете здесь особое положение. В своем последнем письме вдовствующая королева упоминала вас. Она уверена, что вы приносите мне радость.

– Боже мой! Сомневаюсь, что я вообще могу приносить кому-нибудь радость, а уж Вашему Величеству и подавно! Хотя принцесса в своем письме написала мне то же самое. Мне кажется, что ей уже давно пора навестить своего брата. Они так любят друг друга, и, кроме того, – не могла остановиться Фрэнсис, – ей необходимо познакомиться с вами, Ваше Величество. Это совсем не то же самое, что обмениваться письмами.

Поскольку королева уже успела начать ревновать мужа к его возлюбленной сестре, и эта ревность была посильнее той, которую возбуждала Барбара, она не стала комментировать того, что сказала Фрэнсис, но заметила с явным сожалением:

– Боюсь, что Генриетте-Анне не удастся сейчас уехать из Франции. У нее там слишком много официальных обязанностей. Но самое важное, конечно, то, что ее дочка еще слишком мала…

– Это Филипп не отпускает ее! – не слишком вежливо воскликнула Фрэнсис. – Ваше Величество, вы даже не представляете себе, какой он… странный. Он ужасно ревнивый, хотя сам совершенно пренебрегает ею и открыто демонстрирует, что предпочитает общество кавалера де Лоррана. Мадам, вы не находите это странным? Такой щеголь, он постоянно говорит о фасонах одежды и занят больше всего своими кружевными манжетами. Впрочем, Филипп тоже любит покрасоваться, так что они вполне стоят друг друга. Он ведет себя совсем не по-мужски, хотя, казалось, что вначале он был очень влюблен в нашу обожаемую принцессу. Но на самом деле ни он, ни Лорран вовсе не интересуются женщинами. Дороти и Джентон смеялись надо мной, потому что, как я ни старалась, мне так и не удалось добиться ни одного комплимента от Лоррана! Он вообще не замечал меня! – с обидой закончила Фрэнсис свой монолог.

Для юной красавицы это полная неожиданность, думала Екатерина, испытывая самые добрые чувства к девушке, которой ничего не было известно о трудностях супружества, выпавших на долю несчастной Генриетты. Королева, воспитанная в монастыре, еще каких-нибудь несколько месяцев назад и сама была совершенно несведуща во многом, однако за это время ей пришлось узнать немало неприятной правды. Но она не считала возможным просветить также и Фрэнсис. Была ли она просто глупа или неподдельно наивна? Кавалер де Грамон считал Фрэнсис глупой. «Женщина вполне может себе позволить быть более красивой, чем умной», – презрительно говорил он. Екатерина, которой передали эти слова, совсем не была уверена в их правоте.

Несмотря на то, что Фрэнсис всегда боялась вдовствующей королевы, когда они вместе жили в Шато де Коломб, сейчас она сгорала от нетерпения увидеть ее и узнать из первых рук новости про Генриетту. Она была в числе тех, кого Карл и Екатерина взяли с собой в Гринвич, когда отправились встречать королеву Генриетту-Марию, а через несколько дней, после переезда Двора в Гемптон, вдовствующая королева нанесла визит королевской чете.