Леди мэр - [58]
Я по корпорации «Т» знаю: большие деньги любят тишину, громадные деньги — мертвую.
Да никто из наших нормальных горожан толком и не представлял, какую мощь, всесилие и бесстыдство несут в себе банковские счета с девятью или двенадцатью нулями. Деньги для наших — это то, что в сумке или кармане. На что можно купить хлеб, колбаски, полбанки и приличные колготы…
Все остальное — цифры.
Тогда же мне было открыто, что в тихом мозговом центре в Москве, который пас Захара Кочета, всерьез обсуждалась возможность покупки некоей Л. Туманской (она же Басаргина), определялась сумма, то есть чего я стою в денежно-банковском эквиваленте, и даже решалось, а не двинуть ли меня опосля покупки всеми силами в градоначальницы, отшвырнув всю эту клоунаду с Зюнькой. Однако сей проект был отвергнут.
По причине моей полной непредсказуемости, несерьезности и идиотского отношения к собственному светлому будущему.
Однако подозреваю, что главное было не в этом.
Эти типы до последних дней были уверены, что за мной маячит могучая корпорация «Т» и меня, в роли крякающей про демократию и социальную справедливость уточки, в Сомове подсадил именно он, мой несравненный, обожаемый и беспощадный…
Сим-Сим, словом…
И в свой ухоженный и щедрый, густо произрастающий валютной зеленью огород этого козла они допускать не собирались…
Ни про что это в ту ночь, когда я уселась на Карловну на дедовом диване, я и не подозревала.
Но поворот начался именно с нее.
Именно она, со своей арифметической безупречностью, железной логикой и стальной дисциплиной, взяла в руки, не задумываясь, нашу трепливую и, в общем, безалаберную шарашку и в пару дней соорудила настоящий штаб…
Ну не без меня, конечно…
Лохматов выкинул штуку — заказал в Москве и установил на площади перед мэрией мое фигуристое цветное фотокартонное изображение в полный рост. Меня поставили прямо перед носом Зиновия.
Я поржала, но сама себе понравилась.
Что-то там было как от Минина, так и от Пожарского.
Ну и от манекенки с рекламы нижнего дамского белья тоже. Правда, белье было скрыто под маленьким черным платьем. Но ножек своих я не скрывала.
Такая решительная полувалькирия.
И указывала мстительным перстом прямо на окна щеколдинского кабинета в мэрии.
Из словес было только: «Кто ответит за все?!»
Понимай, как знаешь…
Мы поставили возле манекен-макета пацаненка с «поляроидом», и он делал снимки потенциальных избирателей.
Первым в обнимку со мной, пока еще картонной, снялся Гоги. Между прочим, с букетом цветов и бутылкой хванчкары. Как будто мы с ним на пикничок собираемся. На острова, значит…
Мне передали, что пиарщик Петровский не смеялся, он задумчиво сказал:
— Как же быстро она учится.
Помню тот вечер, когда впервые на нас заработала статистика…
Мы же понятия не имели, кто может быть за нас, а кому мы и на дух не нужны…
К осени из отпусков в школу подгребли учительши, и Нина Васильевна подтащила в дедов кабинет резервы. Пришли две лохматовские операционные медсестры, еще кто-то.
Кыська сидит на кофемолке и кофеварке.
Принтер выщелкивает листовки с моей программой.
Я напираю на «Долой бедность!»
Нина Васильевна и Лохматик сверяют списки избирателей. Карловна невесомо порхает пальчиками над клавиатурой компьютера.
— Кто там у нас еще по слободе, Нина Васильевна? — чешет затылок Лохматик.
— Суржикова. Евпраксия Ниловна.
— Померла. Вычеркиваю.
— И Золотухина. Марь Ивановна.
— Тоже вычеркиваю. Жаль. Хорошие были бабульки. Живые там в слободе хоть остались? — вздыхает Лохматик.
— Живых у нас по городу еще девятнадцать тысяч сто восемнадцать избирателей. Вот. Улица Клеверная, дом одиннадцать. Рогожкин Иринарх Петрович, пенсионер, шестидесяти семи лет, домохозяйка Клавдия Ивановна, пенсионерка, пятидесяти восьми лет, сын Артем двадцати семи лет, безработный. За Лизавету обещает голосовать домохозяйка. Ставьте плюсик, Карловна, — листает списки директриса.
— Извините мое полное отсутствие компетентности, но почему именно она «за»?
— Говорит, просто жалко, как Лизавету щеколдинцы затюкали.
— Я не очень понимаю термин — «затюкали».
— Да вычеркните вы ее, — ухмыляется Лохматик. — Не будет она за Лизавету. Она у меня вчера на приеме была. Остеохондроз.
— Почему не будет? Она мне обещала, — вздергивает бровь Васильевна.
— Я думаю, это московский пиарщик нас обыгрывает. Ну, змей! Щеколдинские с утра по всем дворам на окраинах яйца хозяйкам бесплатно разносят… По двадцать штук.
— Какие еще яйца?
— Инкубаторские, чтобы под своих несушек подкладывали. С Серафиминой птицефермы.
Элга задумчиво морщится:
— Это чтобы выводились… такие маленькие… щеночки?
— Индюшата. Это еще мэрша Щеколдина из Голландии уникальных индюков на развод выписала, чтобы ее прогрессивность в московской прессе отметили. Не индюки, а лошади! Вчера за каждое яйцо с бабок Серафима будь здоров лупила. А сегодня бери — не хочу.
Артур Адамыч возмущается:
— Но есть же вещи, которые не продаются, господа! Мы идем под знаменем демократических свобод!
— У тебя — свобода, Адамыч! А у нее уже наседка на импортных яйцах сидит. И вообще можете вычеркнуть к чертовой матери все окраины. И порт тоже. Там мужики который день агитационные материалы на троих разливают.
Ее прошлое — тюрьма и сума. Ее настоящее — отчаянная жизнь авантюристки, которая выходит сухом из воды лаже там, где сделать это невозможно. Ее работа — заменять в крупных аферах женщину, которой уже нет на свете.Ее девиз — пробиться любой ценой, несмотря ни на что. Ее будущее может оказаться КАКИМ УГОДНО…Незаконно осужденная внучка академика Лизавета Басаргина выходит на свободу. Теперь она бомж. Потеряв все, женщина одержима жаждой мести… Но страшная находка в салоне иномарки круто меняет ее жизнь.
Ее прошлое — отчаянная профессия авантюристки, выходившей сухой из воды даже там, где сделать это было невозможно. Ее настоящее — сногсшибательная карьера бизнес-леди, унаследовавшей от убитого мужа настоящую финансовую империю. Ее будущее — возможно, еще больше удачных сделок, денег, могущества. А возможно, гибель от рук конкурентов. Ее мир уже не однажды разлетался в осколки. Но каждый раз она находила в себе силы собрать из осколков свою жизнь заново. Сумеет победить судьбу и на этот раз.
Маше Корноуховой в жизни никогда ничего не доставалось просто так. За все приходилось бороться — за место на рынке для своей рыбной палатки, за своего покупателя, за любовь к Никите, водителю «газели», за право на независимость и возможность жить в достатке. Но Машка из породы людей непотопляемых. Она выстоит, даже если бочку отборной икры конкуренты зальют бензином, а менты перевернут все поддоны с рыбой в поисках наркотиков. Но жизнь поворачивается к ней совсем неожиданной стороной…
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
Бывший полицейский, а ныне владелец частного сыскного агентства Натаниэль Розовски (в прошлом – репатриант из СССР) снова распутывает самые загадочные преступления. Специализация детектива хорошо известна: он ведет дела репатриантов из России.Как всегда бывает у Даниэля Клугера, перед нами – современные детективы, построенные в классическом духе: загадочное преступление – следствие – блестящая дедукция сыщика – неожиданная развязка.И как всегда у Д.Клугера, в каждом романе – интереснейший исторический подтекст.
Да, именно тогда всё и началось, когда умер любовник Кати Трифоновой. Обслуживая вызовы пациентов на вверенном ей участке, юная медсестра познакомилась с симпатичным пенсионером. Для провинциалки, приехавшей покорять столицу, это был шанс. Но смерть спутала все планы: квартира усопшего досталась государству. А Кате — ворох проблем. Главная из которых — охотники за телефонной книгой ее любовника…
Чувствовал главный герой, что им с другом за это браться не стоит. И заказчик что-то мудрит, и деньги обещают непривычно большие. Но разве ж мог он представить, что в таком маленьком городке можно так здорово влипнуть? К тому же в определенный момент оказывается, что все это было полосой белой, а вот когда началась черная…Захватывающая и непредсказуемая история, рассказанная известным писателем Леонидом Кудрявцевым, придется по вкусу любителям классического детектива, в котором загадка открывается только на самой последней странице.