Леди, которая любила лошадей - [33]
Василиса нахмурилась, вспоминая, но после покачала головой и сказала:
— Нет.
Демьян вышел.
А ведь и вправду, почти чисто. Пепел есть, и то же дерево, но уже не обугленное, а обращенное в пепел. И выходит… тут поставили заряд? Или… нет, здесь отголосков силы не сохранилось. Значит, артефакт установили снаружи, но силу направили внутрь?
Или… все-таки был еще один, тот, существование которого укрылось от глаз Демьяна при первом осмотре. Совсем небольшой…
Он сосредоточился.
Туман… тумана не осталось, но вот… если приглядеться, очень внимательной приглядеться… стены неровные, будто кто-то взялся рисовать на них. И широко, размашисто… еще смотреть.
До рези в глазах.
До ноющей боли, которая расползается по коже, оживляя чужой рисунок. И более этот рисунок не выглядит помехой. А Демьяна захлестывает знакомый азарт, а с ним и предчувствие, что он, Демьян, вот-вот обнаружит нечто важное.
Огонь.
Он распускается рыжим цветком, пробиваясь сквозь камень, и вспыхивает забытая будто случайно подкова. А от нее тянутся тонкие нити силы, опутывая весь денник. Занимается дерево. И огонь, получив материальную пищу, спешит подняться выше.
Расползтись…
— Вам дурно, — сказала Василиса, выводя из странного состояния, которое и вправду было неудобным.
Демьян хотел возразить, что вовсе ему не дурно, но вместо этого кивнул и, опершись на грязный камень, сделал глубокий вдох.
Голова кружилась.
Во рту стоял запах привкус гари и железа. Кровь стучала в виски.
— Пройдет.
Ему вновь протянули платок. Этак она все свои платочки и изведет. Но отказываться Демьян не стал.
— Спасибо, — сказал он, понимая, что выглядит до крайности жалким.
— Я так полагаю, что нужно найти Вещерского? — весьма спокойно поинтересовалась Василиса.
Демьян кивнул бы, если б мог, но сейчас он мог лишь стоять, а потому просто добавил:
— И некроманта.
Некромант мерил конюшню длинными шагами. Ноги его тощие двигались как-то вовсе не по-человечески. Так ходули переставляют. И Демьян смотрел.
Вещерский тоже смотрел.
И княжна Марья, без присутствия которой Демьян бы вполне обошелся, уж больно задумчив сделался ее взгляд. И слишком часто задерживался он на Демьяне. И тогда становилось до крайности неловко. Вспоминался берег.
Дождь.
Поцелуй.
— И что? — не выдержал Вещерский первым и носом дернул, а после этот нос потер самым неизысканным образом. Но, видать, не помогло, если княжич чихнул, громко так. Голуби и те от этого чиха смолкли.
— И ничего, — с раздражением отозвался некромант и, развернувшись к Демьяну, велел:
— Показывай.
— Что показывать?
— А что видел.
— И как?
Вместо ответа некромант протянул широкую шершавую ладонь. На ладони проступали бляшки сухих мозолей и редкие шрамы. А над нею поднимался знакомый туман.
— Просто возьми, — сказал некромант и сам ухватил Демьяна за пальцы. На долю мгновенья руку опалило жаром, показалось, что Демьян сунул ее в самую-то печь. Но жар прошел, зато перед глазами поплыло. — И смотри. Туда, где видел огонь.
Демьян послушно уставился на стену. Появилось опасение, что ничего-то у него не выйдет, но нет, на сей раз получилось даже проще, чем в первый. Стена мигом покрылась сперва узорами, а следом и пламенем, он даже успел разглядеть подкову, с которой все и началось.
И не только он.
Некромант хмыкнул, а затем потянулся к огню. Он сунул в него пальцы и даже сумел прикоснуться к подкове, которая уже не горела, но просто лежала.
Обыкновенная.
Пожалуй.
Разве что покрыта тончайшим узором линий. То ли резьба, то ли письмена, разглядеть которые не выходит.
— Теперь просто держись, — было велено Демьяну. — И не ломай, тут уже тонкая работа нужна…
Глаза некроманта задернула темная пелена, и казалось, что вовсе их нет, что и сам он, Ладислав Горецкий, давно уж не человек, но нечто, принадлежащее этому вот миру, что неуловимо изменился вокруг Демьяна.
Исчезли следы огня.
И появились лошади. Тот самый жеребец уныло стоял, опустивши голову к ногам. По спине его, по бокам, облепленным навозом, ползали жирные мухи, но жеребец даже не пытался стряхнуть их со шкуры.
— Еще… погоди… извини… — донеслось словно издалека. Туман свивался.
Мир плыл.
Он, этот мир, вовсе существовал вокруг Демьяна, и то под ногами его разверзлась черная не то бездна, не то дыра, которой в деннике всяко не место.
— Что за напасть… — голос этот Демьян узнал, хотя и звучал тот словно издалека. Но заставил подобраться. — С бабой справиться не можете?
— Не твоего ума дело.
А вот этот человек был знаком исключительно по мертвецкой. В этом же мире он все еще был жив.
— Может, и не моего. Но и спросят не с меня… а спрашивать она горазда, сам знаешь.
Сенька-Медведь стоял, опираясь на ворота денника, и глядел на лошадей задумчиво, а во взгляде его мерещилась, не иначе, несвойственная этому душегубу мечтательность.
И подумалось, что и вправду есть в тощем неказистом Сеньке что-то этакое, медвежье, то ли кривые ноги его, несуразно огромные, косолапые, то ли эта манера стоять, свесивши руки вдоль тела, прижавши голову и наклонившись вперед, то ли излишняя лобастость физиономии.
— Если ее… того… вся полиция на уши станет, — фигура Ижгина задрожала, а потом сделалась темна. — А лишнее внимание нам ни к чему. Другое местечко найдем.
Жилищный вопрос не только москвичей испортил. Вот и здесь свела судьба под одной крышей честную советскую ведьму, двуипостасного, птицу-гамаюн да еще диву с ребенком. И это не считая людей обычных, которым и без нелюдей нелегко приходится. А тут еще на освободившуюся жилплощадь, которая многих манила, новый жилец появляется. Он молод, одарен и при погонах. Хорош собою и, самое главное, возмутительно холост. И появление его грозит нарушить хрупкий коммунальный мир, ведь с мужчинами после недавней войны еще сложнее, чем с жилплощадью.Вот только Астре этот жилец весьма подозрителен.И она честно старается держаться от него подальше.
Что делать старой деве, если жизнь не слишком ладится? Завести кота. А потом еще сорок. Попасть в другой мир. Обжиться в зачарованном доме. Свести знакомство с призраком бывшего хозяина. Посеред ночи прогуляться в зачарованный лес и спасти добра молодца. Помочь соседям и людям простым, ведьмовской помощи жаждущим. И заодно уж пристроить четыре десятка котов в добрые руки. Благо, в этом мире о котах и не слышали. Ничего, Стася справится. Наверное. Двухтомник.
Что делать, если в родном селе женихов достойных днем с огнем не найти, а замуж хочется? Ответ прост: предстоит Зославе дорога дальняя и дом казенный, сиречь Акадэмия, в коей весь свет царствия Росского собрался. Глядишь, и сыщется серед бояр да людей служивых тот, кто по сердцу придется внучке берендеевой. А коль и нет, то знания всяко лишними не будут, в Барсуках-то родных целительница хорошая надобна. Вот только приведет судьба Зославу не на целительский факультет, а на боевой, что девке вовсе неприлично.
Если вас вернули в мир живых, значит, это кому-то нужно. Во всяком случае, у меня самой не было ни малейших причин воскресать. Впрочем, жаловаться я тоже не собираюсь, хотя родственники, уже поделившие мое состояние, возвращению не обрадовались. И не только они. Мое воскрешение милостью Плясуньи, покровительствующей нашему роду, неожиданно затронуло слишком многих. В числе их и давний враг нашего рода, почти истребивший его, и члены таинственной секты «Черного лотоса», проповедующей право сильных убивать, и даже древние такхары, желающие извести всех, кто поклоняется моей богине. И что мне делать? Смириться с нынешним моим состоянием. Выжить. Найти и наказать виновных, исполняя божественную волю.
Тельма знала: она должна стать лучшей в своем деле, если хочет добиться справедливости и доказать, что ее мать, прекрасная Элиза, была убита. Мэйнфорд знал: рано или поздно он окажется в сумасшедшем доме, ведь проклятие семьи не отменить. И что за беда, если безумие поразит не только его, но и весь город? Кохэн, масеуалле-изгнанник, знал: старые боги не ушли, как бы ни хотели того новые хозяева мира. И дверь в Бездну, где они заперты, вот-вот откроется. Достаточно одной капли крови. Кто ее прольет? Не важно.
Маргарита знала, что в этой жизни ничего не достается даром. И если уж выпал шанс изменить свою жизнь к лучшему, то надо держаться за него и руками, и ногами, и новообретенным даром. А то, что окружающие насчет этого дара и самой Маргариты имеют собственные планы, так это исключительно их проблемы.
Можно ли рассчитать любовь в цифрах и найти партнера по алгоритму? Если любовь прошла, то можно ли произвести прошивку сознания, вернув чувства в исходную точку? Что делать, если все приелось, выход один — чистка! Откуда взялась жизнь на Земле, ответ — Сеятели! Что делать, если людей станет слишком много, ответ — мир Врадж!
Магия может исцелить жуткие раны… или сделать их глубже. Рочио Лопез и Финн Локвуд пережили испытания Экзамена магов, пытаясь сохранить свою магию. Но мир снаружи опасен сам по себе. Попав в особый военный отряд, Рочио сталкивается с тем, что ей нужно отыскать границу между сотрудничеством и сопротивлением, или все, кого она любит, заплатят. Мольбы магии становятся все громче, но как ей вступиться за магию? Лишенный таланта, Финн хочет бороться с прогнившим правительством магов, чтобы отыскать путь к девушке, которую полюбил.
Семнадцатилетний Джонатан Локвуд вырос в тайном обществе магов в Манхэттене, и он всегда считал свою семью одной из просвещенных, желающих объединиться с простаками и предложить свои таланты всему миру. Но когда катастрофа угрожает сотням жизней, он увидит, что его родители промолчат, поддавшись давлению. И он решает вмешаться самостоятельно. Миссия Джонатана сводит его с Эми, девушкой, которая должна быть обычной, но проявляет способности к магии. Пока они пытаются разобраться с угрозой, он знакомит ее с миром, к которому она принадлежит.
Каждый год Конфедерация магов Северной Америки оценивает шестнадцатилетних магов. Некоторых избирают. Остальные должны пройти процедуру, что разрушает их магические способности, если не проявят себя на загадочном и жестоком Экзамене магов. Из-за низкого положения родителей Рочио Лопез посвятила жизнь развитию своего таланта, чтобы заслужить место в Конфедерации. Их отказ задевает ее, но она готова биться за свою магию. Стыдясь своих посредственных способностей, Финн Локвуд знает, что Конфедерация приняла его только из-за его выдающейся семьи.
Избежать ада? Не вариант для Калли Дельгадо, нового заклинателя душ Джем Сити. Грех и искупление схлёстываются в этом мрачном, полном экшна городском фэнтези. Магия Калли наконец-то принадлежит ей самой. Они с Дереком избавились от Форда. Они должны были вздохнуть с облегчением, но грехи глубоко пустили корни в Джем Сити. Быстро появляется другой босс мафии, и он явно нацелился на Калли и её семью. Передвижные магазины проката душ начинают вредить бизнесу Заклинателя Душ. Его месть безжалостна, но Калли того и гляди зацепит ударной волной.
Калли Дельгадо всегда ставит семью на первое место, и, к сожалению, её брат об этом знает. Она потратила все сбережения, потеряла работу и пролила много слёз, пытаясь уберечь его от проблем, но теперь он вляпался по самые уши, и его долг повесили на Калли. Ей дали выбор: выполнить кое-какую грязную работёнку для мафии, или брата ей пришлют по кусочкам. Прокат душ — это важный бизнес для религиозного населения Джем Сити. Те, кто хочет совершить аморальный или даже нелегальный поступок, могут за определённую цену позаимствовать чью-то душу и грешить без последствий. Чтобы спасти брата, Калли должна достать заёмную душу, но у неё нет на это денег.
Василисе, третьей дочери князя Радковского-Кевич, не досталось ни красоты и силы старшей сестры, ни ума средней. Из всего наследия рода она получила странную внешность прабабки-степнячки, любовь к лошадям, умение готовить и проклятье, разрушившее всякую надежду на брак. И что остается старой деве, кроме как вовсе удалиться от света, если не на край мира, то почти? Благо, остался от тетушки на Крымском берегу старый дом, где Василиса когда-то была счастлива, конюшни и семейные тайны, разгадать которые придется, ведь прошлое порой куда ближе, чем кажется.Два тома.