Леди, которая любила готовить - [12]
…Марья заговорит о помолвке.
Ей понравилась идея супруга и, стало быть, весьма скоро в доме появится новый человек, которого станут приглашать по любому поводу в надежде, что Василиса ему хоть сколько-то глянется. Или не ему, но кому другому. Мало ли вокруг достойных людей попадает в затруднительные обстоятельства.
А Марья станет нашептывать, что другого-то шанса может и не быть.
Что уходит время.
Что давно-то Василисе следовало бы замуж выйти, тем паче она одна из всех и вправду будто для замужества создана, ни на что-то иное не годна. Так стоит ли отказываться… и Василиса не устоит. Снова.
Будет робкое объяснение.
Ложь о любви.
И разговор с родственниками. Очередное объявление о помолвке, которое заставит весь свет замереть в осторожном ожидании. Может, и ставки станут делать. Точно станут, чем будут несказанно злить Александра. Марья же, как обычно, не замечая того, что ей не по вкусу, займется приготовлениями к свадьбе. Мода-то с прошлого раза изменилась…
…и, быть может, все пойдет хорошо, если не сказать — обыкновенно, как у других людей. И сама Василиса поверит, что в этот-то раз получится, но потом…
Владимир сломал руку.
Всего-то.
И этого хватило, чтобы расторгнуть помолвку.
Она обняла себя, но тут же спохватилась, где находится. И очередной гудок развеял остатки печальных мыслей. Пускай… хватит с нее этих игр в невесту, и прочего тоже.
Что-то заскрежетало.
Дернулся вагон, заставив юную особу тоненько взвизгнуть, а матушку ее — нахмуриться. Пухлый господин достал было сигару, но после недолгого раздумья убрал ее. А поезд тронулся, мягко, осторожно, будто крадучись. За окнами поползли столбы и перрон. Мелькнул и исчез Александр, прижимавший к груди огромный букет. Ненадолго стекло заволокло паром, который превратился в капельки воды. И показалось, что там, снаружи, дождь.
Вагон медленно проплыл мимо здания вокзала.
Потерялся ненадолго средь иных вагонов и поездов, чтобы вырваться, наконец, на свободу. Ход ускорился. Столбы мелькали чаще, а с ними — и редкие дерева.
Поля.
Дороги.
[1] В вагонах четвертого класса, самых дешевых, пассажиры путешествовали стоя, не имели вагоны ни освещения, ни отопления, также лишены были рессор.
[2] Вагоны второго класса, в них устанавливали мягкие сиденья без подлокотников, на пять пассажиров каждое.
Глава 5
Василиса не знала, как долго разглядывала картинку за окном, завороженная этою сменой пейзажей. Марье бы понравилось. Она бы, может, даже акварель написала. В последнее время в моду вновь вошли пасторали.
Подали чай в высоких стаканах. Подстаканники сияли серебром, как и щипцы для сахара, и серебряные ложечки. Белел фарфор. Сдоба пахла ванилью, но чересчур уж резко, почти назойливо. И Василиса поморщилась. Хотя вряд ли кто-то, кроме нее, обратит на сию мелочь внимание.
Девица, избавившись от шляпки, — под ней обнаружилось облако золотых кудряшек — взяла маковый крендель и поднесла к глазам, разглядывая его весьма пристально. И даже нахмурилась, но после все же снизошла и отщипнула крошечку.
Кинула в рот.
И уставилась на Василису.
Правда, вскоре ее вниманием завладел тот самый господин, которому все же следовало бы представиться, раз уж судьба столь часто их сводит. Но он промолчал, а сама Василиса не обладала той смелостью, которая досталась Настасье. Вот уж кто не стеснялся нарушать приличия и первой представляться. Господин же прикрыл глаза и сделал вид, что дремлет, хотя Василиса и слышала его дыхание — ровное и спокойное, но вовсе не такое, как у спящих.
Пускай.
А девица перевела взгляд на толстяка, который не притворялся, но сосредоточенно жевал ватрушку, прихлебывая сладкий — а после пяти кусков сахару он иным быть не может — чай. А под взглядом этим он вдруг засмущался.
Покраснел.
И ватрушкой подавился.
— Нюся! — с легким упреком произнесла женщина. А девица лишь дернула плечиком. И одно это слово, разрушив блаженную тишину, будто дозволило ей говорить.
— А что я? Я ничего… скукотень какая, правда? А мы в Гезлёв едем. А вы куда?
Ответом было молчание. И Василисе вдруг стало жаль эту девушку, которая ничего-то дурного не хотела. Вон как сцепила тонкие, почти хрустальные руки. И в огромных лазоревых очах появилось обиженное выражение, того и гляди расплачется.
— И я в Гезлёв, — ответила она.
— А куда? Маменька хотела в «Талассу»[1], но оказалось, что там мест совсем нет! Представляете, ужас какой!
— Нюся…
— А я ведь говорила, что надобно еще с зимы договариваться, там санатория приличная. Зато маменькина подруга собиралась на villa «Carmen», но после передумала, потому что у ней дочка замуж выходит. Такая дура…
— Нюся!
— Так ведь дура и есть! Зачем выходить за первого попавшегося, кто предложение сделал?! И ладно бы красавец какой или богатый, так нет, чиновник из этих… из жандармов, — Нюся скривила прехорошенький нос.
— Что плохого в жандармах? — подал вдруг голос господин.
Он избавился от серого своего пальто, оставшись в сером же невыразительном костюме, впрочем, весьма недурного качества.
— А что хорошего? — Нюся тряхнула кудряшками. — Они волю народа подавляют! Кровавые псы режима…
— Нюся! — женщина даже привстала. — Извините, она у меня…
Жилищный вопрос не только москвичей испортил. Вот и здесь свела судьба под одной крышей честную советскую ведьму, двуипостасного, птицу-гамаюн да еще диву с ребенком. И это не считая людей обычных, которым и без нелюдей нелегко приходится. А тут еще на освободившуюся жилплощадь, которая многих манила, новый жилец появляется. Он молод, одарен и при погонах. Хорош собою и, самое главное, возмутительно холост. И появление его грозит нарушить хрупкий коммунальный мир, ведь с мужчинами после недавней войны еще сложнее, чем с жилплощадью.Вот только Астре этот жилец весьма подозрителен.И она честно старается держаться от него подальше.
Что делать старой деве, если жизнь не слишком ладится? Завести кота. А потом еще сорок. Попасть в другой мир. Обжиться в зачарованном доме. Свести знакомство с призраком бывшего хозяина. Посеред ночи прогуляться в зачарованный лес и спасти добра молодца. Помочь соседям и людям простым, ведьмовской помощи жаждущим. И заодно уж пристроить четыре десятка котов в добрые руки. Благо, в этом мире о котах и не слышали. Ничего, Стася справится. Наверное. Двухтомник.
Что делать, если в родном селе женихов достойных днем с огнем не найти, а замуж хочется? Ответ прост: предстоит Зославе дорога дальняя и дом казенный, сиречь Акадэмия, в коей весь свет царствия Росского собрался. Глядишь, и сыщется серед бояр да людей служивых тот, кто по сердцу придется внучке берендеевой. А коль и нет, то знания всяко лишними не будут, в Барсуках-то родных целительница хорошая надобна. Вот только приведет судьба Зославу не на целительский факультет, а на боевой, что девке вовсе неприлично.
Если вас вернули в мир живых, значит, это кому-то нужно. Во всяком случае, у меня самой не было ни малейших причин воскресать. Впрочем, жаловаться я тоже не собираюсь, хотя родственники, уже поделившие мое состояние, возвращению не обрадовались. И не только они. Мое воскрешение милостью Плясуньи, покровительствующей нашему роду, неожиданно затронуло слишком многих. В числе их и давний враг нашего рода, почти истребивший его, и члены таинственной секты «Черного лотоса», проповедующей право сильных убивать, и даже древние такхары, желающие извести всех, кто поклоняется моей богине. И что мне делать? Смириться с нынешним моим состоянием. Выжить. Найти и наказать виновных, исполняя божественную волю.
Тельма знала: она должна стать лучшей в своем деле, если хочет добиться справедливости и доказать, что ее мать, прекрасная Элиза, была убита. Мэйнфорд знал: рано или поздно он окажется в сумасшедшем доме, ведь проклятие семьи не отменить. И что за беда, если безумие поразит не только его, но и весь город? Кохэн, масеуалле-изгнанник, знал: старые боги не ушли, как бы ни хотели того новые хозяева мира. И дверь в Бездну, где они заперты, вот-вот откроется. Достаточно одной капли крови. Кто ее прольет? Не важно.
Маргарита знала, что в этой жизни ничего не достается даром. И если уж выпал шанс изменить свою жизнь к лучшему, то надо держаться за него и руками, и ногами, и новообретенным даром. А то, что окружающие насчет этого дара и самой Маргариты имеют собственные планы, так это исключительно их проблемы.
Эта смешная книга написана для тех, кто еще растет, несмотря на солидный возраст. Британские ученые установили, что человек неплохо растет и после пятидесяти. Разумеется, это взрослая книга. Точнее, это история про маленького мальчика, который попал в дурацкие приключения. И все потому, что иногда маленькому человеку бывает нужен дедушка. Дедушка лучше кота, с ним можно и поговорить, и попасть в переплет. Но во взрослой жизни, кроме "можно", есть "нужно". О дедушке нужно заботиться. Британские ученые установили, что заботящийся о дедушке человек взрослеет быстрее.
«Все, кто попадает сюда, надеются, что смогут вернуться в привычные миры, и не верят, что их больше нет. От них остаются только медленно рассыпающиеся обломки». Рассказ занял третье место на ежегодном конкурсе «Созвездие Эксмо — 2009», который проходит на форуме «Эксмо».
Эта восточная сказка — часть культуры Поднебесья, мира, который был и остается первым из выдуманных мною миров, но так до сих пор и не получил ни одного крупного произведения. Отдаю дань пока сказками. ОСТОРОЖНО! ЖУТКАЯ СТИЛИЗАЦИЯ!
Верона — белая ведьма. Это значит — долг. Это значит — каждый день жертвовать собой, врачевать серца, отдаваться миру. Верона всю жизнь сторонилась тьмы и гнала ее от своего порога. Но кто скажет, что делать, если однажды встретится душа чернее ночи — сама полная страдания и нуждающаяся в помощи?Примечание: В тексте присутствуют арабские выражения, приблизительно транслитерированные в латиницу. Перевод дан в сносках.Предупреждение: открытый финал, условная смерть главных героев, обсценная лексика (местами).Метки: ведьмы, русреал, джинны, этническое фэнтези, социальные темы и мотивы, нецензурная лексика, романтика, драма, мистика.
Небольшая юмористическая зарисовка.
Раймон – полуэльф, бродяга полукровка, взятый на воспитание владыкой сумрачных эльфов. Не каждый в новом доме рад его появлению. Единственной близкой для него становится Ингрид, названная сестра. И она же – его первая любовь. Стоит ли рассчитывать на ответное чувство от той, кто не знает человеческих чувств?
До боли странные дела творятся под жарким солнцем Крыма. То конюшни вдруг вспыхивают, то бомбы находятся там, где их быть не должно, то давным-давно похороненные семейные тайны норовят вылезти на свет Божий. И что со всем этим Василисе делать? Разбираться. И с террористами, и с проклятьем, и с золотыми лошадьми, привезенными некогда князем Радковским из степей. А заодно — с собою, родственниками и нечаянной любовью, которая пришла, когда и не ждали. Часть вторая.