Леди Каладана - [42]

– У четверых есть одна общая черта. Очень хорошо. Я задал тебе задачу, а ты загадал мне загадку. Пятеро из шести мужчины, а одна – женщина. Значит, это не та черта. Один из них благородного происхождения, а другие – нет. Значит, и это не то. – Старый ментат улыбнулся, но улыбка получилась не слишком уверенной. – Ты дразнишь меня, молодой мастер, чтобы сбить с толку. Вместо того чтобы принять болезненное решение предложенного тебе сценария, ты решил поиграть со мной в интеллектуальную игру.

– Только глупец станет играть в интеллектуальные игры с ментатом, – парировал Пол. – Если этот человек получил правильное воспитание.

Глаза Сафира на мгновение сверкнули, но затем лицо его потемнело.

– Теперь я понимаю, какой признак ты имеешь в виду. Ты говоришь о великих школах, не так ли?

Пол улыбнулся.

– Да, из шести самых близких мне людей только двое – мой отец и Гарни Холлик – не учились в великих школах.

Сафир был вынужден признать умственные способности Пола.

– И какое отношение все это имеет к задаче, которую я тебе поставил? – Он вскинул брови. – А, ты имеешь в виду положение твоей матери? Ты думаешь сейчас о том, что верность школе выше верности Дому Атрейдесов. Это верно, мы призваны к служению и даем клятвы, вступая в братства – будь то ментаты, мастера меча, врачи Сукк… или сестры Бинэ Гессерит.

Пол заинтересовался, но одновременно почувствовал облегчение.

– Верность – это важный признак. Внешняя верность для тебя важнее, чем обязательства в отношении Дома Атрейдесов, Сафир? Например, Школе ментатов?

Пол легко двигался по залу, и то же самое делал воин-ментат, продолжая подставлять спину солнечным лучам, лившимся в зал.

– Значит, ответ на мою задачу заключается в том, что ты предпочтешь отца матери? – настаивал на своем Сафир. – Ты отошлешь в изгнание мать, потому что она может стать проводником влияния извне? У нее могут возникнуть взаимоисключающие обязательства? Ее верность нечиста, она разорвана надвое?

– Я не говорил, что готов изгнать ее навсегда. Цель твоего сценария – посмотреть, как я справлюсь с нерешаемой проблемой. Я собрал факты, прежде чем принять решение.

Сафир удивился, но продолжал напирать:

– И каково же твое решение?

– Мое решение следующее: я придержу решение при себе, это право герцога.

Ментат широко улыбнулся – он редко позволял себе такую улыбку, потом формально поклонился.

– Отлично, молодой мастер. В этом ментальном поединке ты вынудил меня к признанию.

– Вся жизнь – это учеба, не так ли, Сафир? – Пол улыбнулся, напомнив старому ментату его любимое изречение.

– Да, и еще раз да. – Ментат еще раз коротко поклонился, а затем вышел, оставив Пола одного в залитом солнцем тренировочном зале.

* * *

При определенном отношении к проблеме возможность – это уже победа. Я провижу победы везде.

Якссон Ару, проект манифеста

Якссон вернулся на Каладан с совершенно другим лицом. Щеки горели, особенно под глазами, а участок над левой бровью потерял чувствительность. Он проклинал свою новую внешность не из-за неудобства, но потому что его поразило то, что тлейлаксу сделали с ним. Даже цвет глаз стал другим.

Лицевое клонирование изменило видимые проявления генетических свойств и подчеркнуло фамильное сходство с Брондоном Ару. Волосы остались темными и курчавыми, напоминающими клубы густого дыма. Костные структуры изменились так, что увеличилось расстояние между глазами, изменилась конфигурация скул и линия нижней челюсти. Якссон стал абсолютно неузнаваемым. Даже идентифицирующие сканы Космической Гильдии не могли опознать его как Якссона Ару. Сардаукары и императорские ищейки не выследят его, даже если он предстанет перед их носами.

Он отправился на Каладан, чтобы еще раз посмотреть на Лето Атрейдеса. Якссон до сих пор не сомневался, что ему удастся убедить герцога, что путь чести несовместим с коррумпированной Империей, но ведет в Союз Благородных. Если бы только он смог открыть глаза этому человеку, показать ему все несправедливости, творимые Домом Коррино. Лето вовсе не глупец, а очень разумный человек.

Якссон наслаждался трудной задачей.

Внутренний круг мятежников не мог действовать в фамильном имении Ару на Тупайле – мать просто вышвырнула бы опального сына оттуда, и Якссону требовалась новая база. Он посетил обожженный и оплавленный кратер на Оторио и даже начал подумывать, не устроиться ли на руинах имперского музея, но потом оставил эту бесплодную мысль.

Он когда-то жил на Оторио с отцом, в мире и тишине. Они вместе ходили под парусом и гоняли по волнам на скоростных скутерах. Брондон Ару, человек, которого Якссон вспоминал всякий раз, когда смотрел в зеркало, стал теперь его героем, его наставником. Брондон внушил сыну уверенность в его ценности после того, как Малина Ару без обиняков заявила, что ребенок не оправдал ее надежд. Якссон счастливо жил бы в изгнании… если бы отца не постиг удар, кровоизлияние в мозг. Якссон позаботился, чтобы отец умер легкой смертью, это помогло Брондону упокоиться в мире, а самого Якссона превратило в поборника перемен.

Да, он получил бы определенное удовлетворение, основав новую базу на Оторио, но это выглядело глупо и могло поставить под удар все движение. Вместо этого он выбрал другую отдаленную планету, Носсус, буколический мир с умеренным климатом и редким населением, которое вовсе не интересовалось имперской политикой. Носсус многим напоминал Якссону Оторио, там можно безбедно и счастливо жить, если поставить цель просто скрыться от глаз и ушей Императора.