Леди и лев - [5]

Возможно, одна из этих ненормальных туристок. Заблудилась, исследуя развалины в Луксоре.

Раздраженно вздохнув, Дилан поправил козырек от солнца. Мало того что он согласился поехать в Долину Амона, теперь ему еще придется тратить время на то, чтобы препроводить эту обезумевшую дамочку до безопасного места.

Но верблюд приближался, и он смог разглядеть, что женщина вовсе не кажется обезумевшей. Ее лицо, защищенное от солнца широкополой шляпой, имело выражение суровое и сдержанное, как у статуи Анубис, богини подземного царства. Она осадила своего верблюда.

Небрежным движением поводьев женщина заставила животное встать на колени и спустилась с седла с таким изяществом, будто выходила из кареты на площади Лейсчестер.

Раздражение Дилана достигло предела, когда оказалось, что его собственный верблюд не такой сговорчивый. Наконец он все-таки заставил упрямое животное опуститься на колени, спрыгнул на песок и пошел к женщине, которая поджидала его в отдалении.

– Вы заблудились, мадам? Позвольте мне предложить вам свою помощь.

– Вы очень поможете мне, если вернетесь обратно в Каир! – С этими словами странная женщина сдернула с головы шляпу. И тут Дилан понял, кто перед ним стоит.

Несколько лет назад он был в Долине Амона и разговаривал со знаменитым египтологом сэром Реджинальдом Грейнджером. Тогда ему представили его дочь, молодую девушку с волосами цвета луны. Лунное Сияние – так называли ее рабочие из местных жителей. И вот теперь эти необыкновенные волосы рассыпались по ее плечам как мерцающие нити. Хотя он стоял не очень близко, но даже издалека мог разглядеть, что они отливали не серебром, а скорее были похожи на белое золото. И разительным контрастом была ее загорелая кожа и светло-серые глаза.

– Вы дочь сэра Реджинальда Грейнджера, не так ли? Мы встречались пять лет назад.

Когда ее отец представил их друг другу, она была так занята расчисткой обломка колонны, что едва удостоила его взглядом.

– Теперь я миссис Фэрчайлд. Шарлотта Фэрчайлд. – Ее голос был низким и хрипловатым – следствие долгого пребывания в сухом воздуха, пустыни.

Шарлотта Фэрчайлд отвязала от пояса сосуд и сделала несколько глотков. Ее губы стали влажными, капли воды стекали по подбородку. Она даже не побеспокоилась вытереть их. Это было совсем не похоже на манеры воспитанной европейской женщины. И эти светлые глаза на обветренном лице… Она казалась и англичанкой, и египетской принцессой.

– Ну а вы, стало быть, Дилан Пирс? Он уловил в ее голосе раздражение.

– Да. – Несмотря на отвратительное состояние, в нем проснулось любопытство. – Вы, кажется, вышли замуж за того самого человека, который взялся продолжить раскопки, начатые вашим отцом.

– Да, я замужем за тем самым человеком, чей участок вы собираетесь незаконно присвоить. – Она попыталась снова привязать флягу к поясу, но ей это не удалось. Издав неопределенный звук, она швырнула ее на землю. – Я только что узнала, что вы – вы, именно вы из всех возможных кандидатов – собираетесь продолжать раскопки. Ну так вот, я собираюсь помешать вам завладеть этим участком.

Молодую женщину, казалось, качало из стороны в сторону, хотя в воздухе не чувствовалось ни ветерка.

– С вами все в порядке, миссис Фэрчайлд?

– О, со мной не все в порядке! Я просто вне себя от ярости. Я готова выцарапать вам глаза! Вы варвар, который грабит храмы, чтобы добыть жалкую горстку сокровищ. – Она тряхнула головой, как будто стряхивая с себя что-то. – Вы бандит и посланник дьявола!

Дилан, в свою очередь, потряс головой. Он-то по крайней мере мог оправдать свое тошнотворное состояние тем, что у него малярия. А эта женщина явно перегрелась на солнце.

Неужели эти тупоголовые англичане не соображают, что пустыня не лучшее место для женщины? Правда, немногие английские леди могут похвастаться волосами цвета белого золота. Еще меньше из них умеют управлять верблюдом. Большинство английских женщин не отличаются особой красотой. У миссис Фэрчайлд поразительная внешность, но нельзя сказать, что она красавица. Она производит впечатление, у нее стройная, даже величественная фигура. Но в ней не чувствуется нежности и мягкости, что и делает женщину женщиной. Дилан проникся состраданием к тому мужчине, который взялся обуздать эту неистовую натуру. Сам он поостерегся бы связывать свою судьбу с такой женщиной, даже несмотря на ее восхитительные волосы и необыкновенные глаза.

– Мне кажется, вам необходимо присесть и несколько минут передохнуть. У вас скорее всего солнечный удар.

– У меня никогда не бывает солнечных ударов! – Она гордо вздернула подбородок. – Я каждую зиму провожу в пустыне с тех пор, как мне исполнилось тринадцать лет. Только у туристов бывают солнечные удары. В отличие от них я здешняя. И в отличие от вас. Именно поэтому я хочу, чтобы вы убрались отсюда куда-нибудь подальше и не прикасались к моим раскопкам.

– К вашим раскопкам?

– Долина Амона принадлежала моему отцу. Теперь она моя.

– Не думаю, что вы обладаете правом собственности, барышня. Как я недавно слышал, официальным руководителем раскопок является Йен Фэрчайлд.

– Мой муж не археолог. – Она качнулась и чуть не рухнула на землю. – Мой муж – хорек.