Леди Феникс - [5]

— Хорошо, я с ним поговорю, — кивнула я. — Хотя уверена — это излишне. Он в курсе всех проблем региона, но покончить со злом можно лишь совместными усилиями после долгой изнурительной борьбы.

— Издеваешься? — буркнул Луганский.

— Нет. Не лез бы ты не в свое дело, для этого есть специально обученные люди. Кое-что у них получается. Недавно некие граждане лишились тепленьких мест, а Дед официально заявил, что с коррупцией в рядах вскоре будет покончено.

— Все-таки издеваешься, — кивнул он, поднялся и ушел, а я загрустила. Допила чай и отправилась к себе.

Не успела я с удобствами устроиться в родном кабинете, попутно пытаясь решить, чем себя занять в ближайшее время, как дверь открылась, и в комнату вошел Дед. Надо сказать, после моего водворения здесь он взял за правило заглядывать ко мне хотя бы раз в день. Может, моя физиономия повышала его работоспособность, а может, он просто желал убедиться, что никуда я не сбежала и отрабатываю потраченные на меня деньги.

— Привет, — сказал он, проходя к столу и устраиваясь в кресле, и добавил:

— Прекрасно выглядишь.

Я согласно кивнула, не желая его расстраивать, хотя и в самом деле выглядела неплохо, однако женщины редко бывают абсолютно довольны своей внешностью, и я не исключение. Дед подумал и поцеловал меня в лоб по-отечески и после этого устроился в кресле основательно, а я заподозрила, что он не просто так пришел. Однако причину своего появления Дед открывать не спешил, и я тоже торопиться не стала.

— Что нового? — спросил он довольно равнодушно.

Надо полагать, вопрос был риторический. Дед обожает риторические вопросы, я, кстати, ничего против не имею, раз отвечать на них необязательно, но что-то все-таки сказать было надо, и я сообщила:

— В городе появилась банда подростков на роликах, тырят у прохожих мобильные.

Деду это сообщение по неведомой причине не понравилось.

— У тебя украли мобильный? — нахмурился он.

— У меня — нет. Но я была свидетелем данного безобразия.

— И что? — продолжил он хмуриться.

— Ничего, — пожала я плечами.

— Слава богу, я боялся, ты кинулась восстанавливать справедливость, забыв, что в твоем положении…

— Когда ты это говоришь, я чувствую себя смертельно больной.

— Я беспокоюсь за тебя, — вздохнул он и посверлил меня взглядом. — Ты давно виделась с Луганским? — мягко спросил он, но я насторожилась. Хорошо зная Деда, я предположила, что вопрос этот он задал не просто так.

— Только что, — ответила я. Дед взглянул исподлобья, словно прицениваясь. Иногда он забывался, вот как сейчас, и его взгляд становился до того жестким, что под ним невольно ерзать начинаешь, впрочем, для меня это пройденный этап.

— Кажется, он тебе доверяет, — заметил Дед.

— Непонятно почему, — кивнула я.

— Как раз понятно, — пожал он плечами. — У тебя репутация порядочного человека, далеко не каждый может похвастаться этим.

Его слова о моей репутации, признаться, удивили. Я-то думала, что меня считают в худшем случае алкоголичкой, а в лучшем — дурно воспитанной особой. Еще более странным показалось то, что Дед заговорил об этом, да еще в таком тоне, будто нимало не сомневался в том, что общественность на сей счет права.

— Спасибо на добром слове, — не зная, что ответить, сказала я и растянула рот в улыбке.

Дед опять нахмурился.

— Не юродствуй.

— Не буду.

— Так что Луганский?

— В каком смысле?

Взгляд Деда посуровел еще больше, но тут он, должно быть, вспомнил о моем интересном положении и вздохнул.

— Он был у меня сегодня. Говорил дельные вещи. Правда, кое-что показалось мне преждевременным и даже неуместным.

— Ничего не могу сказать по этому поводу, — продолжая улыбаться, заметила я. — Мы выпили в баре чаю, но мне он ничего заслуживающего внимания не сказал.

Вряд ли Дед мне поверил, несмотря на то что взгляд мой был открытым, а улыбка максимально искренней, и, между прочим, зря не поверил: с моей точки зрения, Луганский действительно не сказал ничего толкового.

— Бог с ним, — легко отмахнулся Дед, то ли Луганский мало его заботил, то ли он понял, что разговор со мной ничего не даст. — У меня к тебе просьба, личная. — Он вздохнул и сделал паузу, а я продемонстрировала сильнейшую заинтересованность. — Ко мне обратилась моя знакомая, ты ее должна помнить, Максимова Ирина Николаевна.

— Константиновна, — поправила я.

— Да, конечно.

Максимова Ирина Константиновна работала в фирме Деда в те времена, когда он еще не был "нашим всем", а являлся успешным бизнесменом. Высокая красивая брюнетка была умна и обаятельна, разумеется, Дед не мог не обратить на нее внимания, а она не могла ему отказать в большой любви. Дед действовал на женщин всегда одинаково, независимо от того, брюнетки они или блондинки, дуры или умные. Все, как одна, готовы были любить его всю жизнь, но он от подобных идей в восторг не приходил, им надлежало довольствоваться его весьма непродолжительным вниманием, однако, как я уже говорила. Дед умудрялся с каждой расстаться дружески, хотя это зачастую и стоило ему больших нервов. Максимова, помнится, развелась с мужем, после отставки пыталась отравиться и до сих пор живет одна, чем и запомнилась мне, в отличие от двух десятков других возлюбленных Деда, которые начисто стерлись из памяти.