Леди-цыганка - [22]

Кэтрин не походила на обычную красавицу, у которой все соразмерно. Здесь были контрасты, и они первыми бросались в глаза. Но и привлекали внимание. Иссиня-черные волосы, белая, как гардения, кожа, нежный треугольник лица прежде всего останавливали взгляд. Затем вы видели загадочные, с необычным разрезом, фиалковые глаза, притягательный крупный рот. Стройная, хорошо сложенная, она была естественна и приветлива. Ни глупого кокетства, ни женской игры у нее и в помине не было.

Бывала она и другой – со сжатыми губами. Такая Кэтрин не предвещала ничего хорошего. Такой Кэтрин нечего было делать в обществе тетушки Сеси. Глядя на нее, Рэйчел от души пожелала, чтобы короткий визит уже завтра закончился и они были на пути в Хантерс Хилл.

– Не обращай внимания на Сеси, дорогая, – попросила она дочь. – Она не может быть другой. Наверное, это все же неудобно, что мы сейчас здесь.

– Не вижу никаких неудобств, – возразила Кэтрин. – Мы не будем на ее дурацком балу, а в доме, видит Бог, полно незанятых комнат. – Воинственно сверкнув глазами, она добавила:

– И мы не отвлекаем ее слуг, как это делает она с нашими!

С сочувственной улыбкой на губах Рэйчел прошептала:

– Я все это знаю, любовь моя, но, Кэт, пожалуйста, обещай мне не раздражать тетю. Обещаешь?

Обещание последовало тут же, но эта поспешность не обрадовала, а обеспокоила леди Тримэйн, к тому же ей был знаком этот блеск в фиалковых глазах, он тоже предупреждал не доверять внешней покорности.

– Кэтрин, а ты ничего не замышляешь? – Не справилась Рэйчел со своим подозрением.

– Что вы, конечно, нет, мадам. Что заставляет вас так думать? Ради вас, поскольку вы нездоровы, я обещаю не раздражать Сеси! – промурлыкала Кэтрин сладким голосом.

Ударение, сделанное на имени тетки, насторожило Рэйчел, но в это время послышался деликатный стук в дверь. Это был Клайв Пендлтон. Он вошел с самой любезной и приветливой улыбкой.

Рэйчел ему обрадовалась, пригласила сесть рядом, но Кэтрин с подозрением следила за тем, как он усаживается в удобное кресло у постели больной. Рэйчел предназначал он очаровательные манеры, и она считала его приятным молодым человеком, который к тому же был крестником ее покойного мужа. На Кэтрин эти манеры не действовали, она инстинктивно чувствовала в нем другую, темную, мастерски скрытую сторону и потому избегала его.

В последние годы, заезжая в Мелтон Моубрей, он непременно бывал в Хантерс Хилле. Но принимала его одна Рэйчел, Кэтрин всегда находила благовидный предлог улизнуть из дома в день его визита.

Клайв подозревал, что делала она это умышленно, избегая его, и сейчас, наблюдая исподтишка, как она беспокойно мечется по комнате, он ухмыльнулся. Неприятный блеск промелькнул в его глазах и исчез так быстро, что Рэйчел, лениво с ним болтая, ничего не заметила.

Кэтрин видела все, ибо не сводила с него глаз, и ее не тронула его подозрительная любезность – держалась она, как всегда, равнодушно и отчужденно. Но когда Клайв через несколько минут вежливого разговора оставил их, Кэтрин удивилась. После того как за ним закрылась дверь, она мрачно нахмурила свои тонкие брови.

Рэйчел всегда интересовало, почему дети чувствуют к Клайву такую откровенную неприязнь. Не в силах сдержать любопытство, она спросила Кэтрин:

– Скажи, почему он тебе не нравится? Клайв достаточно хорош собой, а сегодня он был просто элегантен.

– Да, он хорош собой, если кому-то нравится такая внешность, – холодно признала Кэтрин.

– А ты и вправду знаешь, какая внешность тебе нравится? Ты, похоже, имеешь на это твердые взгляды… – Рэйчел начал забавлять их разговор.

– Ну-у, – протянула Кэтрин, заколебавшись, – я никогда об этом много не думала, но, как мне кажется, физические черты не так уж важны. Конечно, никто не захочет совсем безобразного мужа! Но человек может быть очень красивым и подлым внутри. Я бы предпочла того, кто ко мне добр. А Клайв способен обидеть женщину.

– Ты этого не знаешь, дорогая, и к нему несправедлива. Клайв, говоря твоими собственными словами, всегда относился к тебе по-доброму. В день, когда тебя похитили, он был в отчаянии, убивался почти так же, как твой отец и я. Никто не искал тебя усерднее его. Ты, я боюсь, всегда неверно судила о его привязанности к тебе.

Избегая серьезного взгляда матери, Кэтрин пробормотала:

– Может быть, но ничто и никто не убедит меня в том, что Клайв заботится о ком-то, кроме самого себя.

Рэйчел поспешила оставить эту тему, мудро рассудив, что сопротивление заставит Кэтрин еще упорнее защищать свои идеи. Она снова попросила дочь не сидеть около нее. На этот раз Кэтрин согласилась, подумав, что мать, вероятно, испытывает какое-то неудобство и хочет побыть одна. Виля, что она уже уходит, Рэйчел с надеждой спросила:

– Ты действительно не будешь расстраивать тетю?

Кэтрин послала ей сладкую улыбку и бросила через плечо:

– Я обещала не беспокоить тетю Сеси, но я ни слова не сказала об Элизабет!

Со слабым стоном Рэйчел откинулась на белые шелковые подушки, зная, что ничто не остановит Кэт. Как же она своевольна и как мало со мной считается, с огорчением подумала Рэйчел.

Тем временем Кэтрин, улыбаясь и напевая про себя, легко сбежала по ступеням в маленькую библиотеку, которую Сеси неохотно предоставила в их распоряжение. Кэтрин сразу влюбилась в эту старомодную комнату, напомнившую ей Хантерс Хилл. Одну стену занимали полки с книгами в красивых переплетах, другую – мраморный камин с богатой резьбой, перед ним была старинная кушетка, с гол стоял в другом конце комнаты.