Лэд - [36]

Такая невнимательность лишила патрульного возможности получить хороший довесок к заработку. Потом в участке он узнал, что туда только что приезжали мужчина и женщина, оба в очень расстроенных чувствах, и предложили награду в пятьдесят долларов тому, кто отыщет крупного коричнево-белого колли, отзывающегося на кличку Лэд.

Когда собака добралась до Амстердам-авеню, его окликнул тонкий детский голосок. Трехлетняя девочка — облачко золотого, белого и розового — переходила дорогу под опекой толстой женщины в черном. Малышка заметила Лэда, когда тот поравнялся с ними.

С радостным визгом девочка бросилась к колли и обвила обеими руками его мохнатую шею.

— Ах! Ах! Собачка! — пищала она восторженно. — Ах, какая милая, славная собачка!

Да, Лэд ужасно торопился домой, и Лэд был ужасно измучен душой и телом, но его большое сердце не могло оставаться глухим к искренней симпатии. К тому же детей он боготворил и с удовольствием сносил любые их манипуляции с собой.

Детское объятие и детский голос заставили его остановиться, и он дружелюбно замахал пушистым хвостом. Закованный в намордник нос потянулся к розовому личику на одном с ним уровне, чтобы поцеловать его. Девочка крепче обняла собаку и прижалась мягкой щечкой к коричневой морде.

— Обожаю тебя, собаченька, — прошептала она на ухо Лэду.

Но тут над ними нависла толстая женщина в черном. Она свирепо отдернула ребенка от собаки. Потом, заметив, что грязь с плеча Лэда запачкала белое пальтецо девочки, женщина вскинула перевязанный бечевкой сверток и звучно шмякнула им по собачьей голове.

Лэд даже присел от тяжелого удара, а затем его горькое удивление утонуло в волне возмущения. Это неприятное толстое существо в черной одежде — не мужчина, и потому Лэду пришлось ограничиться оскалом белых зубов и угрожающим рыком в самой глубине гортани.

Женщина отпрянула в испуге и громко закричала. В тот же миг рядом с ней оказался патрульный, идущий в участок.

— Что случилось, мэм? — спросил он.

Женщина направила дрожащий пухлый палец на Лэда, который возобновил свой путь на северо-запад и уже был на середине проезжей части.

— Бешеная собака! — выпалила она. — Она… она укусила меня! Хотела укусить, по крайней мере!

Не дослушав последней уточняющей фразы, патрульный пустился в погоню. Как минимум это был вожделенный шанс быть упомянутым в книге учета произведенных операций. На бегу он вытащил пистолет.

Лэд уже достиг западного тротуара Амстердам-авеню и там свернул на боковую улицу. Неспешной волчьей рысью он с легкостью преодолевал милю за милей.

К тому времени, когда полицейский оказался на углу улицы и авеню, пес опережал его на полквартала. Блюститель порядка, по-прежнему на бегу, прицелился и выстрелил.

Так вот, всем (пожалуй, кроме только что поступивших на службу патрульных и киногероев) известно, что стрелять на бегу — это значит исключить всякую возможность попадания в цель. Ни один стрелок, ни один человек, имеющий хотя бы отдаленное представление о стрельбе, не станет так делать. Даже самый меткий снайпер не может надеяться на то, что его пуля попадет в цель, если во время выстрела он трясет рукой и всем своим телом в такт беговым движениям.

Пуля полетела вверх и вправо, разбив окно на втором этаже. От выстрела по узкой улице прокатилось гулкое эхо.

— Что случилось? — оживился паренек — один из стайки мальчишек, стоящих вокруг бочки, в которой они устроили костер.

— Бешеная собака! — пропыхтел полицейский, поспешая за колли.

Мальчишки тут же с радостью присоединились к погоне и моментально обогнали патрульного, который тем временем произвел второй выстрел.

Лэд почувствовал, как его левую ляжку пробороздила раскаленная добела стрела боли — словно его ударили хлыстом. Он развернулся прыжком, чтобы увидеть невидимого врага, но обнаружил, что за ним с воплями несется с полдюжины мальчишек да следом неуклюже топает человек в синем и размахивает чем-то ярким.

Лэд вовсе не жаждал компании такого рода. Он всегда недолюбливал незнакомцев, а этим, похоже, вздумалось поймать его — и помешать ему добраться до дому.

Он развернулся и продолжил путешествие на северо-запад с удвоенной скоростью. Крики «ату!» и «лови!» зазвучали громче, и к группе преследователей подключились еще три-четыре добровольца. Отовсюду неслось: «Бешеная собака! Бешеная собака!»

Никто из этих людей — и полицейский в их числе — не имели никаких доказательств того, что колли взбесился. В Нью-Йорке или в любом другом городе за год не увидишь и двух по-настоящему бешеных псов. Тем не менее в человеческом горле всегда наготове этот глупый крик «Бешеная собака!», и вырывается он на свободу при малейшем предлоге.

Остается только гадать, сколько тысяч злополучных и совершенно безвредных домашних псов за год вот таким же образом преследуют, отстреливают, пинают, насмерть забрасывают камнями — во имя Гуманности, как же иначе! — только потому, что какому-то идиоту свисающий язык или неуверенность покажутся свидетельствами почти иллюзорного заболевания под названием «бешенство».

Собака потерялась. Она в смятении бродит туда-сюда. Мальчишки бросаются в нее камнями или устраивают погоню. От страха у нее вываливается язык и стекленеет взгляд. И тогда непременно послышится: «Бешеная собака!» И миролюбивого, милого питомца с радостью предают смерти.