Лед и пепел - [14]

Такова была методика профессора Зубова! Большинство ученых Арктического института во главе с профессором Владимиром Юльевичем Визе поддерживали его научные выводы.

Однако кое–кому идеи Зубова приходились не по вкусу. Куда проще было идти проторенной дорожкой, минуя риск, который сопутствует любому новому делу.

С профессором Зубовым мы встретились у него на квартире. Собственно говоря, навестили его по–соседски, поскольку жили с ним в одном доме на Суворовском бульваре. Это был недавно построенный по проекту молодого архитектора Евгения Иохилеса дом для полярников. Грандиозный, как морской лайнер, плывущий по штилевому морю, он не походил ни на один из возведенных тогда домов в Москве. Я занимал комнату на пятом этаже, Черевичный — квартиру в другом подъезде. Однако домами встречаться нам не приходилось. Экспедиции, полеты, ледовая разведка — отбирали все время. Жили мы в работе, изредка попадая домой как солдат на побывку или, как, смеясь, говорил Черевичный «Скоро в гости домой!» Такое положение не способствовало укреплению семейных уз. Постепенно нарастающее отчуждение нередко приводило к конфликтам, а иногда и к распаду семьи.

И тем не менее, находясь у последних параллелей нашей многогрешной планеты, о доме мы мечтали как о празднике, и часто представляли, как по вечерам загораются огни в окнах нашего лайнера, плывущего по Суворовскому бульвару в центре Москвы.

Николай Николаевич встретил нас с флотским радушием. В небольшом кабинете, заваленном рукописями, картами, чертежами и заставленном книжными шкафами, где тускло поблескивали золотом кожаные корешки старинных морских фолиантов, было уютно, пахло хорошим трубочным табаком. Обстановка чем–то напоминала добротную каюту корабля. Сбросив со стола рулоны карт и отодвинув пишущую машинку, хозяин поставил три рюмки и наполнил их коньяком.

— С прибытием! Рад вас видеть на твердой земле, мои дорогие друзья! — сказал он тост.

Чокнулись. Обжигая дыхание, теплая волна приятно полыхнула по телу.

— Как леталось? Много ли заработали «фитилей», страдая за науку? — весело сощурил он глаза. — Ну–ну, это шутка. Рассказывайте, как идет подготовка? Как решили вопросы навигации и посадок на дрейфующие льды?

— Подготовка идет нормально, Николай Николаевич, — ответил Черевичный. — Все поддерживают, а вот официального разрешения на экспедицию пока нет!

— Не волнуйтесь. Все нормально. Ответственные товарищи должны во всем убедиться, ведь им и отвечать. А вдруг с вами что случится? А? Ведь не к теще на блины едете, а на полюс! Да еще недоступности!

— Был у нас один такой человек — Минин, два ромба в петлицах. Так, он, Николай Николаевич, говорил: «Вам что, вас похоронят с почестями, а мне отвечать за вас!» И эти слова он произносил с такой сердечной болью, что мы даже не сердились на него.

— Переживем и «фитили» и кличку «казаки Карского моря». Это как фронт циклона. А циклоны приходят и уходят. После них всегда устанавливается ясная погода! — сказал я Черевичному.

Более часа мы говорили о прошедшей морской навигации и полетах на ледовую разведку. Наконец Николай Николаевич убрал со стола недопитую бутылку с коньяком и расстелил большую морскую карту восточной Арктики

— К сожалению, эта карта обрывается на семьдесят шестом градусе северной широты Севернее в этом секторе человек не проник Вот на обрезе листа точка посадки Губерта Уилкинса. Других карт, охватывающих более высокие широты, нет, кроме бланковых, очень мелкого масштаба.

— Николай Николаевич, — перебил я профессора, — у нас есть карта этого сектора. С захватом даже Северного полюса Правда, собственного изготовления, посмотрите.

— Как? — Зубов жадно впился взглядом в лист ватмана. — Лихо! Да вы не просто «казаки Карского моря», а атаманы всего Ледовитого океана! Вот этого не предполагал, прямо меркаторы! Постойте, постойте, что то не разберусь в меридиональной сетке. Что это за линии, какая проекция? А где же точка Северного географического полюса? Почему меридианы идут куда–то за лист карты? В бесконечность?

— Обычная карта стереографической проекции. А эти параллельные линии так называемые «условные меридианы», уходящие действительно в бесконечность

— А полюс? Так, так! Значит, выселили его с насиженного места в космос?!

— Ну да! Чтобы избежать сближения меридианов, которые на всех обычных и навигационных картах сходятся в точке полюса, — пояснил я.

— Понимаю, понимаю. Полюс — точка условная, не физическая. Придумана человеком много веков назад, когда человечеству было не до Арктики. Так, верно?

— Конечно! И эта выдумка человека в наше время обратилась против нас, стала величайшей помехой в самолетовождении. Попробуйте взять курс от полюса на остров Врангеля, точно на юг, сто восемьдесят градусов! А в любую другую точку, допустим на Гренландию, тоже юг, сто восемьдесят градусов! В общем, куда вы ни полетите с полюса — курс всюду один' Парадоксально' А ведь навигатор должен привести самолет именно в назначенную точку. А если мы уберем точку полюса с земного шара, все встает на свое место. При полете с полюса курс рассчитывается обычно. На полюсе будут все страны света — север, юг, запад, восток. Но это еще не все. Карта условных меридианов значительно упрощает астрономические расчеты. При работе с гирокомпасом вам не надо знать вашей долготы места…