Лёд и Огонь. История глобальных катастроф - [146]

В последующие, годы я обращался в ряд научных и исследовательских учреждений, надеясь после защиты докторской диссертации　получить место, позволяющее продолжить анализ космической пыли в полярном льду. Я обращался в Годдардовский центр космических полетов НАСА, Центр космических полетов НАСА им. Джонсона, национальные лаборатории в Лос-Аламосе, Национальный центр атмосферных исследований, Колорадский университет, Институт Карнеги в Вашингтоне и Геологическую службу США. Однако всякий раз я получал отказ. На исследовательские места, предназначенные докторам наук, очень большая конкуренция. Как правило, лишь 10–20 процентов из обратившихся получают средства на свои исследования.

В 1984 году, ища дополнительный источник финансирования для своей научной работы, я основал некоммерческий научно-исследовательский институт «Starburst Foundation». Изучение феномена сверхволны было одной из главных его задач, так как ни одно другое научно-исследовательское учреждение не проводило изысканий в этой области. Я обратился с просьбой о помощи к сотням предпринимателей и благотворительных организаций. Однако на мой призыв откликнулись немногие.

То, что мне не давали средств, не означало, что научное сообщество не проявляло интереса к результатам анализа космической пыли в полярном льду и сверхволновой гипотезе. Ученые из Соединенных Штатов и других стран (например, Великобритании, Австрии, Нидерландов, ГДР, России, Шри-Ланки, Индии, материкового Китая) интересовались моей работой и просили прислать оттиски моих научных статей. Ниже приведены отрывки из нескольких писем:

«Большое спасибо за копии ваших статей. Ваша концепция и ваш подход к проблеме очень интересны и многообещающи. Я был бы очень признателен, если бы Вы прислали мне экземпляр своей диссертации. (Профессор, Санкт-Петербургский физико-технический институт им. Иоффе)».

«Спасибо за оттиски ваших интересных статей и письмо. Да, те возможности, о которых вы говорите, следует непременно принимать в расчет… (Известный климатолог, Скриппсовский институт океанографии)».

«Спасибо за экземпляр вашей диссертации. Это монументальный труд, редко, как правило, встречающийся в геологической науке… Поздравляю с прекрасной работой. (Геохимик ледников, Пью-мексиканский институт горной промышленности и технологии)».

«Громадное спасибо за ваши статьи. Особый интерес для меня представляет «Тяжелые металлы в полярном льду висконсинской эпохи». Вы убедительно продемонстрировали, что высокие концентрации в полярном льду олова, золота, серебря, сурьмы, иридия и никеля — внеземного происхождения. Таким образом вы доказали, что иногда внеземной материал, состав которого отличается от состава обычных метеоритов, выпадает на поверхность Земли… (Известный космохимик, Московский государственный университет)».

Известная всему миру группа ученых из Колорадского университета Беркли, исследовавшая причину исчезновения динозавров на границе мелового и кайнозойского периодов, поддерживали меня, когда я пытался изыскать средства для своей научной работы. По их мнению, открытие высокою содержания космической пыли в полярном льду стало бы одним из гланых научных событий, если бы результаты дальнейших изысканий подтвердлили полученные мною результаты. Они даже заявили, что готовы помочь мне с исследованием кернов льда, сосчитав образцы на своем сверхчувствительном счетчике совпадений гамма-излучения, специально созданном для обнаружения иридия.

Гласность

В начале 80-х годов XX столетия советские ученые в рамках полярной программы приступили на своей научной станции «Восток» в Антарктиде к бурению двух шапок полярного льда. В результате был пробурен самый глубокий в то время непрерывный керн. Он состоял изо льда, образовавшегося в последнюю ледниковую эпоху и предшествующие ей периоды межледниковья и оледенения. К 1984 году полученные при его анализе климатологические данные уже привлекли значительное внимание ученых. Советские полярники тесно сотрудничали в то время с французскими гляциологами и посылали им на исследование образцы. Многие американские исследователи тоже хотели участвовать в этой интересной программе, однако их просьбы, направленные по правительственным каналам, оставались без ответа.

Мне тоже хотелось получить несколько образцов льда со станции «Восток», чтобы провести анализ и получить больше данных о величине притока космической пыли в прошлом. В начале 1986 года я обратился в отделение полярных программ ННФ, хотел через него передать мою просьбу к советской стороне о предоставлении образцов льда. Руководитель полярных программ заявил, что ННФ не может ничем помочь, так как в то время у ННФ с руководством советской полярной программы не было официальных отношений. Тогда, в июне, я послал ряд писем координатору советской программы, в которых было сказано, что я хочу получить 17 образцов керна льда со станции «Восток» возрастом от 2000 до 35 000 лет для того, чтобы определить содержание в них космической пыли. Некоторые из этих образцов относились к интересующему меня периоду 16 000—11 000 лет назад. Прошло много месяцев, но ответ так и не пришел. Тогда я предпринял очередную, третью по счету, попытку и обратился в советское посольство в Вашингтоне. Наконец в мае 1987 года моя просьба была удовлетворена. Это действительно была большая честь, ибо Советский Союз тогда впервые согласился прислать образцы льда гражданину США. Этот жест примирения служил еще одним доказательством проводимого в то время администрацией Горбачева курса на постепенное улучшение американо-советских отношений.