Лебединая песня. Любовь покоится в крови - [80]

Описание было расплывчатым, но походило на Лава. А раз так, подумал Фен, у них появился намек на связь между смертью миссис Блай и убийствами в школе. Связь, которая до сих пор была основана лишь на его догадках.

— Что еще интересно, — продолжил мистер Бересфорд, — то, как он отреагировал, когда я сказал, что ничего не знаю о ее сыне. Он с досадой щелкнул языком и вообще вел себя так, словно это его огорчило. Потом спросил, не знаю ли я, когда вернется матушка Блай, и я ответил, что в субботу. Это его немного успокоило, и он ушел, даже не пожелав мне доброго утра. Вот так.

Он сделал большой глоток пива, словно заливая давнюю обиду, а Фен спросил:

— Значит, миссис Блай находилась в отъезде?

— А я вам что говорю? — Мистер Бересфорд посмотрел на профессора со скорбным удивлением, точно усомнился в его умственных способностях. — Она поехала навестить своего сына — дайте-ка припомнить, — ну, да, в среду. Точно в среду. В среду утром она ждала автобуса в Кэстривенфорд. «Снова уезжаете, матушка Блай?» — спросил я. «Только до субботы. В субботу вернусь». И она вернулась — сегодня утром.

Из чего следует, заключил Фен, что сын живет где-то недалеко. Он поинтересовался, на какие средства жила миссис Блай.

— На пенсию, — ответил мистер Бересфорд. — Ну, и сын ей иногда помогал. Иначе откуда она брала деньги на выпивку?

— Вы не знаете, у нее было в доме что-нибудь ценное? Какие-нибудь дорогие вещи, которые могли привлечь воров?

— Сомневаюсь, сэр. Все, что ее интересовало, — это выпивка. Она продала бы душу за бутылку джина.

— Но я заметил, что у нее в кухне стоит новая плита.

Хозяина, видимо, тоже смущало это явное противоречие.

— Вы правы, — пробормотал он. — Странно. — Последнее слово он произнес с суровым осуждением, словно подводя итог всей истории человеческих причуд. — Мистер Тавернер, — добавил он, — вот кто должен быть в курсе.

— Мистер Тавернер?

— Это он ставил ей плиту.

— Мистер Тавернер — здешний слесарь и плотник, — объяснила Дафна.

— Скоро он здесь появится, так что вы сможете сами с ним поговорить. Кстати… — Мистер Бересфорд помолчал. — Пожалуй, это интересно.

Фен подавил желание спросить, что он имел в виду, и терпеливо ждал, когда хозяин соблаговолит объясниться. Тот еще долго посасывал свою трубку, пока в конце концов не произнес:

— Вы тут спрашивали, сэр, не было ли у матушки Блай каких-нибудь ценных вещей… Так вот, я вспомнил, что когда мистер Тавернер устанавливал новую плиту, он нашел несколько старинных вещиц. Они были спрятаны в кухонном очаге. Насколько я помню, там находилась какая-то старая картина и что-то еще. Правда, я не знаю, кому может понадобиться красть старую картину, тем более что она была совсем маленькой, но раз уж вы завели об этом речь, думаю, вам надо знать.

Старая картина, подумал Фен; возможно, та самая миниатюра, которую они нашли в кармане миссис Блай, а если так, логично предположить…

— Надеюсь, мистер Тавернер расскажет мне об этом больше, — заметил он.

— Несомненно, сэр. Возможно, мне не следовало об этом упоминать, но…

— Я очень рад, что вы об этом упомянули, мистер Бересфорд.

У Фена появилось странное томящее предчувствие, будто он стоит на пороге какого-то невероятного открытия. Позднее, вспоминая этот момент, он всегда удивлялся, что ему уже тогда не пришло в голову, о чем идет речь. Мистер Бересфорд сообщил новые факты, они могли быть полезны для расследования дела. А именно: миссис Блай со среды находилась в отъезде и вернулась только сегодня утром. Лав — если это был Лав — расспрашивал о ней. Обычно в ее доме не было ничего пригодного для кражи, но недавно в старом очаге нашли несколько старинных вещей. Да, ему необходимо поговорить с мистером Тавернером. Но была еще одна ниточка, за которую он мог потянуть прямо сейчас.

— Скажите, — обратился он к хозяину паба, — вы не знакомы со школьным учителем Сомерсом?

— Да, я знаю его, сэр, — охотно ответил мистер Бересфорд. — Можно даже сказать, что он мой постоянный клиент. Приятный молодой джентльмен, только очень тихий. Приходит почти всегда один.

— Мистер Сомерс как-то связан с миссис Блай?

— Насколько мне известно, нет, сэр. Никогда не слышал, чтобы он о ней упоминал.

— Ясно. — Фен был разочарован. — Он заходил к вам на этой неделе?

Мистер Бересфорд допил пиво и вытер рот тыльной стороной ладони.

— Дайте-ка подумать. Да, он был здесь в понедельник и во вторник вечером, но с тех пор я его не видел. В понедельник он говорил с мистером Тавернером. А во вторник был такой веселый, что я даже спросил его: «Мистер Сомерс, вы сегодня прямо светитесь, уж не досталось ли вам наследство?» А он ответил: «Что-то вроде этого, мистер Бересфорд, что-то вроде этого» — и усмехнулся.

Мистер Бересфорд для наглядности даже изобразил эту усмешку. То, что произошло потом, оказалось для всех полной неожиданностью. Хозяин паба вскинул руку, хлопнул ею по столу и воскликнул: «Подождите-ка!» — таким громовым голосом, что Дафна опрокинула остатки пива. Мистер Бересфорд извинился. Его бесстрастное лицо было взволнованным, насколько оно вообще могло выражать какие-то чувства. Пока Дафна вытирала платье платком, а Фен пытался спастись от пивной Ниагары, низвергавшейся со стола, трактирщик внушительно поднял указательный палец, чтобы подчеркнуть осенившую его мысль.