Лебеди Кассиды - [12]

— Тут нужно быть мухой, — огорченно сказал Голиков. — Этот участок можно преодолеть только по потолку.

— По потолку? — Брид усмехнулся. — Похоже, что это действительно выход. Смотрите, по идее, лазеры держат нижнюю часть коридора. Думаю, что и все сигнальные рецепторы расположены в нижней части.

— К сожалению, мы не мухи, — вздохнул Голиков. — Я уже смотрел. Стены абсолютно гладкие. Практически не за что зацепиться.

— И все-таки попробуем стать мухами, — Брид подмигнул русскому.

— Что имеешь в виду?

— Ты забыл, что одет в уникальный костюмчик, — объяснил американец. — Парни из ЦРУ подумали и об этом!

Он достал из карманов комбинезона перчатки, поясной ремень и наколенники. Все предметы были снабжены присосками. Американец надел пояс и стал натягивать перчатки.

— Отдохните, — сказал он. — А я попробую проверить нашу догадку.

Медленно Брид начал подниматься к потолку. Со стороны он был похож на большого черного паука.

— Вакуумные присоски, — понимающе сказал Голиков. — Что ж, остроумно!

Черная тень, прилепившаяся к потолку, скрылась за изгибом поворота. Райт и Голиков напряженно вслушивались в тишину, озираясь по сторонам.

— Прошел? — с сомнением сказал Райт. Голиков расстегнул клапан комбинезона.

— Ну что? — спросил он. — Пора и нам?

Едва они достигли потолка, внизу раздалось негромкое жужжание, и по коридору, вращая круглыми сетчатыми антеннами и поводя в стороны никелированными раструбами, покатилась тележка самоходного огнемета. Машина двигалась осторожно, словно опасаясь встречи с врагом. Было в этой осторожности что-то осмысленное, что-то не по-машинному разумное. Огнемет остановился и выплеснул струю пламени на то место, где они находились несколько минут назад, и до висящих под потолком людей донесся специфический запах горящего пластика.

СЕВЕРО-ЗАПАД ЮЖНОЙ АЗИИ, 18 ИЮЛЯ 2009 ГОДА, 17.01

По шоссе двигался нескончаемый поток машин, повозок и людей. Пестрая лента бесконечной колонны была отчаянно многоголоса. Ржали лошади, ревели клаксонами автомобили, заходились в плаче женщины и дети, ревели моторы, и порой над толпой слышалась грубая площадная брань.

Параллельно дороге под щелканье бичей и озлобленный лай сторожевых собак двигалась нескончаемая блеющая отара скота.

Людской поток двигался навстречу машине.

Холоран заглушил двигатель, молча глядя на идущих навстречу людей. В людском движении было что-то безнадежно горькое.

— Дальше ехать бесполезно, — сказал американец.

Лебедев судорожно закашлялся, прижимая ко рту грязный носовой платок.

Холоран вылез из машины и окликнул высокого смуглого мужчину в европейском костюме. Некоторое время он шел рядом с мужчиной, беседуя с ним, потом отстал и вернулся к машине.

— Впереди то же самое, — коротко сказал он. — Они идут от города Хайчан. Что будем делать? Этот ублюдок угробил по всем правилам не только столицу, но и всю страну.

Он достал из кармана пиджака бутылку с притертой пробкой и спросил Лебедева:

— Выпьешь?

— Что это у тебя?

— Спирт из аптеки.

— Налей немного, — согласился русский. — Алкоголиками мы с тобой уже не станем.

Он взял пластмассовый стаканчик со спиртом и взвесил его в руке.

— Выпьем, — снова сказал он. — Давай выпьем за наше знакомство, Холоран. Как тебя зовут полностью?

— Оливер, — Холоран смотрел на бредущих мимо машины обреченных людей. — Меня звали Оливер Джеймс Холоран.

— А меня Николаем. Николай Лебедев, — русский опрокинул в рот содержимое стаканчика, сморщился и торопливо запил спирт тоником. — Что будем делать, Оливер?

Холоран налил себе.

— Пить, — сказал он. — Правил дорожного движения в этой стране мы уже не нарушим. Их просто нет. Как и самой страны. Остались лишь толпы обреченных людей, стада глупых овец и груды искореженного металла.

Он выпил и закурил сигарету.

— Голова раскалывается, — пожаловался он.

— Теперь уже недолго, — горько успокоил его русский. — Хорошо бы замерить уровень радиации. Тогда можно было бы просчитать все абсолютно точно.

Холоран выпил еще.

— Будешь? — спросил он, протягивая бутылку товарищу.

— Нет, — отказался русский. — Разве что потом… Он спрятал полупустую бутылку в холодильник машины.

— Может, попробуем пробиться на север?

— Хочешь умереть дома? — прищурился американец.

— А если нам сумеют помочь? — Лебедев смотрел на бесконечную отару, бредущую вдоль дороги.

— Вряд ли, — сказал Холоран. — В Хиросиме заряд был куда меньше, а люди дохли, как мухи. Не обольщайся, Ник.

Лебедев не обратил внимания, что имя его произнесено на американский лад.

Оливер Холоран завел машину.

— Для такой поездки у нас не хватит бензина. И не заправишься, смотри, что делается на дорогах.

— Что ты предлагаешь? — Лебедев повернулся к нему.

— Пожалуй, нам стоит подумать о местечке, где мы сможем без излишней суетливости приготовиться к встрече с Создателем, — задумчиво и серьезно сказал американец.

— А как быть тем, кто не верит в бога? Холоран не принял шутливого тона.

— Им я тоже посоветовал бы уединиться, — сказал он. — Смерть не для посторонних глаз, Ник.

— Все-таки давай повернем на север, — настойчиво сказал Лебедев.

— Надеешься? Русский кивнул.

— Лучше несбыточная надежда, чем покорное ожидание смерти, — сказал он тихо. — Быть равнодушным к судьбе недостойно человека.