Льды возвращаются - [51]

Гибкая фигура Ральфа показалась на вышке для прыжков в воду, на миг застыла и исчезла, а мистер Никсон направился под тент, куда должны подать завтрак. Он наблюдал, как повара в белых колпаках собирали на палубе упавших на нее летающих рыб, взял у повара одну, рассматривая ее прозрачные плавники-крылья и думая о чем-то своем. Навстречу шла Амелия, ведавшая на яхте нескончаемой программой празднеств.

– С милым утром, дорогой! – сказала она, подставляя напудренную щеку для поцелуя. – Какая прелесть эта рыбка!

– Утро, – пробурчал мистер Джордж Никсон, по американской привычке проглатывая слово «доброе».

– Сегодня – день сенсации: полет на крыльях счастья. Но я так встревожена, дорогой. До сих пор нет мисс Лиз Морган.

Мистер Никсон ничего не ответил. Навстречу супругам шел сияющий Ральф Рипплайн.

Его обаятельная улыбка, размноженная в миллионах экземпляров открыток, была знакома каждому американцу, многие из которых мечтали походить на ее обладателя.

– Хэлло! – сказал Ральф, приветствуя только кистью.

– Хэллоу! – отозвалась миссис Амелия, мило улыбаясь и поднимая руку в оранжевой перчатке.

Мистер Джордж Никсон с озабоченным видом, держа рыбу за прозрачный хвост, пошел с Ральфом под тент.

– Яичницу с ветчиной! Кофе! Сливки! – скомандовал Ральф.

– Немного мармеладу, – добавил Джордж Никсон. – И поджарить летающую рыбу. Сегодня день полетов...

– Коньяк? – спросил Ральф.

– Лучше виски.

Они сидели за столиком, уплетая яичницу, и смотрели на искрящееся море.

– Вас сегодня не тревожит качка, Малыш? – любезно осведомился Ральф, откидываясь на спинку стула и обнажая в улыбке зубы.

– Это мой барометр, сэр... Он показывает на «худо».

– Вот как! Ждать плохой погоды? Не люблю туч.

– К сожалению, небо осталось безоблачным.

– Туча не появилась? – настороженно спросил Ральф.

– Мало только малевать опознавательные знаки... Надо еще уметь пускать механизмы.

Глаза Ральфа стали холодными.

– Не кажется ли вам, что в Африке на сей раз не сработали не только механизмы, но и вы, Малыш?

Малыш смело посмотрел в лицо хозяину.

– Я не уклоняюсь от ударов, сэр, перед тем как бить насмерть.

– Насмерть? Это любопытно, – процедил Ральф Рипплайн, вытягивая ноги и смотря мимо Никсона.

Тот неторопливо налил себе виски, разбавил его содовой водой.

– Ну! – поторопил Ральф.

Малыш выпил.

– Вместо одного самолета теперь полетят эскадрильи.

– Старо. Это годилось для прошлых войн.

– Самолеты будут без бомб.

– Ах, они будут сбрасывать цветочки! – насмешливо сказал Ральф.

– Не цветочки, а ягодки упадут под ними.

– Откуда они возьмутся?

Малыш подцепил на вилку летающую рыбу и выразительно приподнял ее над тарелкой.

– Вы шутите, Малыш. Через океан? Вам обязательно хочется впутать Америку?

– Боже, спаси наши души! Ягодки можно приписать только летящим самолетам эскадрильи.

Ральф мальчишески расхохотался:

– Вы чудо, Малыш! Недурно задумано. Баллистические ягодки! Гуманно!

– Гуманность, сэр, в скорейшем завершении конфликта. Мы с вами боремся за мир. Конфликт разжигают африканские коммунисты. Сейчас там уже интернациональная бригада спасения, завтра там окажется армия добровольцев со всего мира. Надо кончать раньше.

– Еще в первом раунде.

– Нужен нокаут.

– Так в чем дело? Я не замечал, чтобы вы долго размахивались перед нокаутом.

– Да, сэр. Не в моих правилах колебаться, но...

– Ах, боже мой, не будьте скучным!..

С палубы слышался женский смех. Стайка хорошеньких девушек в развевающихся купальных халатиках бежала мимо тента, крича:

– В праздничной программе сегодня полет на крыльях счастья!

– Полет? Надеюсь, Лиз не запоздает, – вслед им сказал Ральф.

Малыш наклонился к хозяину:

– Мисс Морган сейчас в Африке, сэр. В том самом месте...

Ральф приподнял брови, глаза его насторожились.

– Какая чепуха! – холодно рассмеялся он.

– Тем не менее, – настаивал Малыш.

– Впрочем, это даже лучше... Но я от вас, дорогой, ничего подобного не слышал.

Ральф Рипплайн непринужденно поднялся. Мистер Джордж Никсон тяжелым выжидающим взглядом смотрел ему в спину. Ральф почувствовал взгляд и обернулся. Рот его улыбался, но не глаза...

Мистер Джордж Никсон уже знал, что делать. Он деловито зашагал по палубе и чуть не споткнулся о небольшую платформу с глыбой мрамора, которую только что сюда вкатили. Прославленный скульптор, итальянец, приглашен был на яхту изваять статую Рипплайна. Наступил час, когда Ральф позирует ему.

Вся яхта тогда священнодействовала. Люди затаив дыхание смотрели на оригинал и выступающую из мраморной скалы застывшую, но совершенно живую копию великолепного Ральфа, баловня судьбы, успеха и счастья.

В запыленном мраморной крошкой синем халате, в берете, с зубилом и молотком в руках, носатый маленький скульптор мерно откалывал от мрамора крохотные кусочки, потом верными движениями резца удалял все лишнее, оставляя воплощенное в мрамор великолепие здоровья и удачи. Само собой разумеется, что мрамор не запечатлел старых, зарубцевавшихся ран, напоминавших о скверной «марсианской ночи».

Миссис Амелия Никсон хлопотала. Наступал кульминационный момент праздника.

Было объявлено, что мисс Элизабет Морган, занятая приготовлениями к свадьбе, прибыть на яхту не сможет. Она просит мысленно представить ее в воздухе на крыльях рядом с любимым.