Льды и люди - [32]

…Выбрав ровное место у подножия выступавшей из ледника скалы, Нансен и Иогансен отмерили шесть футов в ширину, десять в длину и принялись таскать каменные глыбы с утесов. Заготовив валуны, стали рыть вечно мерзлую землю. Моржовые клыки, привязанные к перекладинам от нарт, служили кирками, лопатки моржей, привязанные к лыжным шестам, — лопатами. Сложенные из валунов стены сверху завалили мхом, снегом и осколками льда. Поперек стен был положен найденный Нансеном на берегу ствол сосны. На сосну положили мерзлые шкуры моржей. В углу хижины вырыли очаг, отапливавшийся моржовым жиром. В этой хижине Нансен и Иогансен провели вдвоем полярную ночь.

Огонь ночь и день горел, как в первобытные времена, в очаге. Прекратить его было нельзя, — стены сразу покрывались ледяной корой. Нансен и Иогансен поочередно спали у очага, бережно поддерживая огонь. Выходили наружу только для научных наблюдений, за медвежьим мясом и салом моржей в погреб в снежном сугробе. Жалкая изорвавшаяся одежда не давала возможности проводить больше времени на воздухе. Поев, Нансен и Иогансен залезали под медвежьи шкуры. На моржовой крыше топотали, визжали и грызлись песцы. Просыпаясь, чтобы подлить ворвани в жировую лампу, Нансен или Иогансен стучали палкой в потолок. Но песцы продолжали возню, поднимая в ответ на стук протестующий вой.

…Когда-нибудь моржи острова Джексона встретят недовольным ревом новых пришельцев. У одной из скал кто-нибудь найдет сложенные из валунов стены убогой хижины. Поперек них сверху будет лежать выброшенная морем вся исцарапанная льдинами, как когтями, сосна. Странный металлический предмет, подвязанный к стволу медной проволокой, привлечет внимание пришельца. Отцепив в недоумении проволоку, пришедший возьмет медную позеленевшую трубку. Расширенный конец ее заткнут куском дерева. В трубке что-то зашуршит. Когда деревянная пробка будет выкрошена ножом на ладонь, из трубки выпадет пожелтевший сверток покрытых пятнами моржового жира бумажек.

…Развернув выпавшие из медной трубки бумаги, нашедший их с изумлением прочтет:

„Я, Нансен, и мой спутник Яльмар Иогансен в 1896 году зимовали в полярную ночь в этой хижине. Выйдя с „Фрама“ на собаках весной 1895 года, мы достигли 86°13′ северной широты. Непроходимый лед не пустил нас к полюсу. Возвращаясь на юг, на 80 градусе мы открыли архипелаг из четырех небольших островков. Они названы Белой Землей. Предполагаю, что сейчас мы находимся на одном из западных островов Земли Франца-Иосифа.

Научные результаты дрейфа „Фрама“ от берегов полярной Сибири к полюсу:

1. Подтверждается существование обширного полярного бассейна к северу от Новосибирских островов. Теперь есть все основания быть уверенным, что по эту сторону северного полюса расположено покрытое льдами море.

2. У северо-западных берегов Сибири открыт целый ряд новых островов. Подтвердилось мое предположение о постоянном движении льдов через полярное море от Берингова пролива к Шпицбергену и Гренландии. Гипотеза о мощной ледяной неподвижной коре около полюса таким образом опровергается.

По метеорологии: опровергнута гипотеза о жестоких, не переносимых человеком холодах и ветрах у полюса.

По биологии: удостоверено существование животных и растений даже в самых северных широтах; во всяком случае — за 84 параллелью.

Сегодня уходим с Иогансеном по льдам на юг. Будем стараться достичь зимовья Ли-Смита на острове Белле или Шпицбергене.

1896 год, 19 мая. Нашедшего прошу передать записку норвежскому правительству. Фритьоф Нансен“.

■

…Моржи острова Джексона уже встречали недовольным ревом людей. Эту записку читал высаживавшийся на остров Джексон американец Болдуин. Записку из медной трубочки от примуса он не передал однако норвежскому правительству. В этом не было нужды.

Воля и смелость довели Нансена и Иогансена до скал Кап-Флоры. Они стояли между этих черных валунов, где стою сейчас я.

НА РАЗВАЛИНАХ ЭЛЬМВУДА

У валуна, вокруг которого стояли некогда строения Эльмвуда, нахожу маленький конский череп. Метрах в двух от него валяется собачья брезентовая упряжь. Череп принадлежит одному из манчжурских пони, на которых Джексон ездил по островам архипелага. Почти все пони погибли во льдах, но Джексон все же очень одобрительно отзывается о работе в Арктике маленьких лошадей. Собачья упряжь принадлежит одному из моих четвероногих земляков. У Джексона, кроме пони, было несколько упряжек ездовых собак из Сибири. Череп пони и собачья упряжь — это все, что осталось от полярного поселка Эльмвуда. Один из сараев Джексона увезла на мыс Тегетгоф американская полярная экспедиция Уэльмана. Дом и остальные строения сгорели в топках „Святого Фоки“.

…В июле 1914 года „Святой Фока“, потерявший своего вождя, медленно вышел из бухты Тихой в Британский пролив.

— Дров, дров: топки гаснут! — требовал поутру в рупор заменивший Зандера машинист Коршунов. — Тащите, что есть: давление падает.

С кормы „Фоки“ доносились треск и удары топора. Матросы рубили там деревянные надстройки юта (кормы). Внизу в кубрике рубили койки, безжалостно кромсали столик от умывальника, шкафчики, книжные полки. Несколько часов спустя в топку вслед за полками летели книги и даже мольберт художника Пинегина. За книгами на угли матросы кидали куски жира моржа, только что убитого на плывшей мимо льдине.