Лазурный питон - [21]

– Лишний шпион им никогда не помешает, – глубокомысленно изрек Чарли. – А Билли им теперь ни к чему, раз мы его вычислили. И потом, знаешь, жалко мне его: мало того что сирота, так еще все время торчит в этой замогильной академии, даже на каникулах. Представляешь, как ему худо, – у него вообще дома нет!

– Не представляю. – Габриэль зябко передернул плечами. – Ладно, до завтра, Чарли.

И он поспешил прочь, причем из всех карманов у него торчали хомячки, и еще один, самый отважный, ехал на плече и норовил забраться хозяину в ухо. Зрелище было такое потешное, что Чарли заулыбался. Но как только мысли его вернулись к Белле Доннер, мальчик опять помрачнел.

Глава 5 ЗАГАДКА БЕЛЛЫ

По выходным, когда большинство учеников разъезжались по домам и наслаждались уютом, лаской и теплом, беловолосый красноглазый очкарик Билли Гриф неприкаянно бродил по темному лабиринту академии. Больше никого из детей не было, – в самом деле, не считать же за ребенка Манфреда Блура, мрачного восемнадцатилетнего юнца, который предпочитал проводить время в западном крыле, вместе с отцом – директором школы – и прадедушкой, древним стариком Иезекиилем.

Иногда, если Билли доносил Манфреду что-нибудь интересное о Чарли Боне, он получал в награду шоколадку. А если выполнял указания мистера Иезекииля, то старик назначал ему ночную аудиенцию и угощал какао.

Сегодня Билли исполнялось восемь лет, но уже наступил вечер, а про день рождения так никто и не вспомнил. В прошлом году хоть кухарка пирог испекла. Семейство Блуров вообще не снисходило до поздравлений.

Круглый сирота, Билли узнал о том, когда именно он родился, лишь волей случая. Никто из людей с ним про день рождения не разговаривал, и все-таки дата была ему точно известна – благодаря животным, теткиным псу и коту. Они-то ему все и объяснили.

Родители Билли умерли, когда мальчик был совсем еще крохой, и воспитывала его тетка, женщина добрая, но прятавшая свою доброту за строгостью. В тот день, когда Билли исполнилось два года, кто-то прислал по почте великолепный пирог, украшенный свечками, однако теткин пес слопал его и даже свечек не пожалел. Псу за это крепко влетело от хозяйки, а заодно и коту – для острастки.

Прошел год, и вот четвертого мая пес и кот пришли к трехлетнему Билли и стали требовать пирога. Но пирог так и не появился, и через год тоже, и еще через год – тоже. К этому времени Билли, стараясь, чтобы тетка его не слышала, уже вовсю беседовал с животными. В свой шестой день рождения он поинтересовался у тетки:

– А пирога мне сегодня дадут?

– Откуда ты узнал, что нынче твой день рождения? – насторожилась тетка.

– Пес и кот сказали.

Тетка даже рот открыла от удивления.

– Так ты что же, умеешь разговаривать с животными? – выдавила она наконец.

– Ну да, – спокойно ответил Билли, уверенный, что это кто угодно умеет. – Мы часто болтаем.

Тетка больше ничего не сказала насчет Биллиного таланта, но через неделю отправила его в академию Блура.

В этом темном, мрачном, пустынном здании мальчику все время было не по себе. К тому же заблудиться здесь было проще простого, что с Билли постоянно и происходило. Потом он начал подозревать, будто взрослые от него что-то скрывают и не сообщают, кто он на самом, деле. Правда, кухарка была с Билли очень ласкова, и к тому же он мог сколько душе угодно разговаривать с ее питомцем Душкой – престарелым обрюзглым псом с лысым хвостом и кучей болячек. Красотой Душка не отличался, но мальчик полюбил его, потому что пес относился к нему внимательно и всегда готов был выслушать.

В прошлой четверти Билли поколотил Душку и теперь горько раскаивался в своем проступке: он тогда просто погорячился, потому что пес заартачился и ни в какую не хотел выдавать некую тайну, которая Билли была позарез нужна. А теперь Душка и видеть мальчика не желал, не то что разговаривать с ним. Оставалось общаться с мышами, или если попадались крысы, то с крысами. Но с мышами толковать – скука смертная, они зациклены на деторождении и пропитании. Вот крысы совсем другое дело, они умные, а у учителя живописи, мистера Краплака, была крыса Босх, обладавшая отменным чувством юмора.

Сегодня преподаватель с Босхом как раз отправился прогуляться, но куда именно, Билли пока не установил. Надеясь разжиться чем-нибудь вкусненьким, мальчик направился в западное крыло, навестить мистера Иезекииля – в его душную, жарко натопленную берлогу, забитую всякими непонятными кувшинчиками, колбочками, костями и банками с разной заспиртованной гадостью. Старик был чародеем – точнее, пытался таковым сделаться, но получалось у него плоховато.

Билли как раз поднимался по скрипучей лестнице, которая вела в обиталище Блуров, и тут воздух прорезал тонкий жалобный скулеж. Билли прыжком преодолел последние ступеньки и всмотрелся в полутьму длинного коридора, освещенного пригашенными газовыми рожками. В конце коридора находилась дверь в комнату старика Блура, и от нее навстречу Билли со всех коротких лап шлепал Душка, издавая отчаянный вой.

– Душка! – позвал его Билли на собачьем языке. – Ты чего? Что случилось?

– Хвост! Мой хвост! – простонал пес. – Хвост поранил!