Лазурный гигант - [45]

— Да!.. Жерар-сагиб, например, уважает великого сагиба.

— Верно.

— А великий сагиб уважает Жерара-сагиба, это видно по глазам!

— И это верно! — повторил Анри, бросив на брата взгляд, полный гордости и братской любви. — Вот старайся во всем подражать ему, Джальди, и ты будешь честным человеком!

— Ну, — сказал Жерар, — а что поделывает «Эпиорнис»? Как подвигается работа?

— Мы могли бы отправиться дальше; но не лучше ли нам отдохнуть эту ночь?

— Только бы гамадрилы не вздумали посетить нас. Впрочем, мы можем по очереди дежурить!

— Джальди тоже!.. Сагибы позволят ему дежурить? — просил ребенок.

— Да, — отвечал Жерар. — Ты будешь дежурить первый, как только мы пообедаем. Вот тебе часы. Ровно через два часа разбуди великого сагиба. А он меня разбудит через два часа. Я же подниму вас обоих, когда пора будет собираться в дорогу!

После скромного обеда оба брата заснули под охраной Джальди, хрупкий силуэт которого виднелся на фоне голубого неба, как бронзовая статуэтка. Неподвижно устремив глаза в пространство, маленький индус предался размышлениям о всем, что он пережил в течение дня. Вспоминая свою короткую жизнь, ребенок принял одно из тех решений, которые навсегда определяют цель человеческой жизни в стремлении к доброму и прекрасному. Пример обоих братьев, их спокойное мужество, взаимная любовь и уважение, не покидавшие их даже в минуту самых страшных испытаний, пробудили в нем желание подражать им. Слова Жерара глубоко запали в душу маленького дикаря. Ребенок может сделаться честным человеком!.. Он может заслужить уважение этих добрых, гордых сагибов! Маленькое жалкое человеческое существо чувствовало нравственное величие, истинное, не показное достоинство этих двух характеров. Ум его внезапно просветлел. Он понял, что уважение не заслужить ни принадлежностью к высшим кругам общества, ни богатой одеждой, что самый смиренный может быть достоин уважения. Еще раз в истории человечества благородный пример, братски протянутая рука зажгли святую искру, которая таится в сердце каждого, и которой немного нужно, чтобы она разгорелась в яркое пламя и осветила всю жизнь.

Время шло быстро. Джальди разбудил, как было приказано, Анри и заснул с сознанием, что исполнил свой долг.

Ночь прошла без приключений.

Рано утром Жерар разбудил товарищей и приготовил завтрак. Потом развязали канаты, которыми был привязан аэроплан, все сели на свои места, и «Эпиорнис» поднялся ввысь.

Скоро «Остров обезьян» снова принял вид зеленой непроницаемой чащи. Они покинули его без сожаления, и скоро он совсем исчез в беспредельной синеве.

День был тихий. Ни циклонов, ни падающих метеоров. Не встретили они также и земли. Только к вечеру зоркий глаз Жерара разглядел внизу большой корабль. Но было невозможно разглядеть, был ли то неприятельский или дружественный корабль. Наученный горьким опытом, Анри нажал рукоятку. Гигантская птица поднялась на триста метров выше и должна была казаться на такой высоте точкой. Корабль плыл в противоположную сторону и скоро исчез в тумане наступавшей ночи.

Звезды зажглись одна за другою вокруг аэроплана. Миллионы созвездий выступили на темном небе, как бриллиантовый дождь. Луна взошла, светлая, как опал, и снова зашла. А фантастическая птица все летела по неведомым воздушным равнинам, унося своих пассажиров.

Забрезжил день, и Жерар увидел в нескольких километрах на севере зеленеющую землю.

— Цейлон!.. Цейлон!.. — разбудил он веселым криком спавших товарищей.

ГЛАВА XVIII. Благоухающий Цейлон

«Остров пряностей» расстилался перед путешественниками, как корзинка цветов. До них долетал аромат, как от огромной коробки с духами; сладкий запах роз, жасминов, тубероз, лотосов, лилий, померанцевых, лимонных, гранатовых деревьев смешивался с едкими испарениями перечника, каперсового куста, гвоздичного дерева и сотней других ароматов, по смеси которых узнаешь остров Цейлон за несколько миль.

Решили выждать наступления ночи, чтобы спуститься в надежное место. Тем временем Анри, несмотря на овладевшее им нетерпение, старался держаться как можно выше. Жерар тоже сдерживал себя. Но Джальди, лишь только завидев остров, казалось, совсем сошел с ума. Перегнувшись через борт, он приветствовал свою родину, которую покинул из любопытства и любви приключений. О, как он проклинал тот несчастный день! Он рассказывал все подробности событий этого дня. В Коломбо пришел большой пакетбот; он шел в Китай. Джальди пришел в гавань с отцом и захотел осмотреть красивый корабль. Отцу его, бедному переводчику и проводнику, было не до посещений судов, и он не обратил внимания на просьбу Джальди. Мальчик был упрям, он непременно хотел видеть большой корабль, и вот, воспользовавшись моментом, когда отец, повстречав знакомого бонзу, рассыпался перед ним в изъявлениях вежливости, мальчик, как угорь, скользнул по людной гавани и пробрался на пакетбот.

О, скольких слез стоило ему это непослушание. Сколько слез пролили, вероятно, в жалкой хижине переводчика!

Корабль между тем снялся с якоря и, когда Джальди вылез из своего угла, где спрятался, чтобы его не поймали раньше времени, был уже в открытом море. С этого времени начались побои и колотушки! Переходя С места на место, он очутился на «Соме», сделавшись козлом отпущения для Джека Тара и всего экипажа. Он уже потерял всякую надежду увидеть когда-либо отцовский дом, родную землю, которых лишился по своей вине.