Лазурный гигант - [31]

ГЛАВА XII. Охота и рыбная ловля

После испытанного жестокого разочарования невольные пленники изменили свой образ жизни. На первых порах они не хотели и думать об устройстве своего жилища для продолжительного пребывания. Они жили, как на бивуаках: тюки не развязывались, некоторые ящики оставались не раскрытыми; утром, когда они вставали, койки складывались, одеяла свертывались, приготовлялись тюки, как бы к приезду поезда по назначению, с минуты на минуту ждали возможности уехать…

Но желанное освобождение все не приходило. Вид корабля, этого уголка цивилизованного мира, причинил им минутную безумную радость, чтобы повергнуть их в еще большее отчаяние.

На помощь извне не оставалось надежд. Придет корабль — тем лучше, но жить в вечном напряжении ожидания нельзя. На судьбу, на счастье рассчитывать нечего, остается рассчитывать только на свои личные силы, смелость, изобретательность, настойчивость, с этой стороны не может быть разочарований. Надо работать, искать способы бегства; но в то же время не мешает как можно лучше обставить жизнь, потому что Бог знает, удастся ли когда-либо покинуть остров.

Итак, начали расставлять вещи. Вебер тщательно осмотрел «Сома» и подтвердил мнение механика, что повреждения подводной части корабля непоправимы. Нечего было, значит, оберегать неприкосновенность судна. Капитан приказал матросам перевести с корабля всю мебель, оружие и утварь в грот. Дикая пещера приобрела вид довольно уютного жилья. Печальная действительность, обнаруживающая обыкновенно самые сокровенные черты характера людей, которые уже перестают притворяться, в данном случае только сблизила товарищей по несчастью. Не было и следа обычной между англичанами и французами враждебности отношений. Нельзя было опасаться и случающихся в подобных условиях мятежа и открытого неповиновения со стороны матросов, потому что их оставалось только двое, а начальства шесть человек. Авторитет капитана ничуть не ослабевал. Так, один из матросов, Джо Фрост, которому поручено было перенести с «Сома» в грот бочонок коньяка, решил было, что настали разгульные дни, и залпом влил в себя огромное количество желанного напитка. Такое неумеренное угощение имело печальное последствие: Джо Фрост упал, как безжизненная масса, в момент, когда входил в грот с бочонком в своих объятиях.

Вторым последствием этой невоздержанности было лишение провинившегося в течение трех дней обычной порции рома. Этого наказания было достаточно, чтобы восстановить дисциплину.

В свою очередь, изобретатели осмотрели кают-камеру «Эпиорниса» и нашли в ней многое, что им пригодилось Анри и Вебер нашли книги и карандаши, так что могли погрузиться в свои научные вычисления. Ле Ген отыскал плиту, которую и поставил в пещере. Корабельный кок принялся стряпать, а Жерар, капитан Марстон и лейтенант Вильсон увлеклись охотой. Единственную добычу составляли, впрочем, морские птицы, жесткое, жирное мясо которых не особенно украшало стол, и повар часто жаловался на то, что расточает свои таланты над таким неблагодарным материалом.

Жерар не забывал своих планов рыбной ловли. У него не было только под руками из чего сделать сеть. Но он вспомнил случайно, что как-то раз он поспорил с Колеттой, Мартиной и Линой. Тогда он смеялся над массой лишних, по его мнению, предметов, которыми женщины снабжали путешественников в дорогу.

— Иголки! Нитки! Наперсток!.. Булавки! Ножницы! Да ты меня за портниху, что ли, принимаешь, Лина? Я, право, не умею обращаться с этими вещами!

— Каждый должен уметь пользоваться иголкой и нитками, — отвечала Колетта. — Помнишь, как нам не хватало всего этого у Матабелов; мы ходили в лохмотьях, а с нами не было ни Мартины, ни ее искусной иглы, чтобы починить платье. Каждый солдат должен брать с собой ящичек со всеми этими принадлежностями и должен уметь шить. Хочешь, я и тебя научу? Ты так хорошо плетешь сети, я уверена, легко научишься шить!

— Отчего бы мне не научиться прясть? Плести сети — это занятие мужское. Но шить!..

— Чистейший предрассудок! — возражала Лина. — Маршал Гош, прежде чем на его долю выпала военная слава, вышивал жилеты в Версале. Разве он, по-твоему, потерял от этого?

— Сознаюсь, мои возражения глупы. Посвящайте же меня скорее в тайны шитья, учите меня подрубать, стегать, пристрачивать…

Урок шитья начался при общем смехе. Теперь Жерар не мог сдержать свое волнение, свои сожаления, вспоминая эти мирные и счастливые часы, прелюдию ужасных бедствий. Но вот, развернув пакетик со швейными принадлежностями, он чуть не вскрикнул от радостной неожиданности: он нашел все нужное для изготовления сети — большой моток шнурков и челнок.

— Это добрая волшебница! — воскликнул удивленный Жерар.

Джальди, с восхищением разглядывавший эти сокровища, был того же мнения. С того момента, когда Жерар отнял Джальди из рук колотившего его Джека Тара, мальчик стал верным сеидом молодого француза, служил ему, как раб, и следовал за ним повсюду как тень.

— О, сагиб! Какие красивые вещи! Точно на базаре. Теперь у нас все есть. А что в этих флакончиках? Это можно пить?

— Нет, но если у тебя сделается лихорадка, здесь найдется лекарство против нее. Это наша дорожная аптека. Моя мать составляла ее. У тебя тоже ведь есть мать, Джальди?