Лазурный гигант - [17]

— А ты наверно помнишь, что это остров Цейлон?

— Да, да. Как вы только назвали остров, я тотчас же узнала.

— Ах, если бы можно было знать наверное! — подумал Анри вслух.

— Это не трудно. Все могут подтвердить вам это. Какая-то женщина, иссохшая, худая, призрак, а не

женщина, проходила в это время мимо.

— Послушайте, фру де Бург, — окликнула ее Аника, — подойдите-ка сюда. Не знаете ли вы, куда увезли от нас Николь Мовилен? Вот этот господин хочет узнать.

Пленница взглянула на Анри покрасневшими от слез глазами.

— Николь Мовилен? — проговорила она рассеянно.

— О, скажите, если вы знаете, умоляю вас!

— Извините, — сказала старуха, проводя рукой по лбу, — все ужасы, свидетельницей которых я была, которые сама испытала, помутили мой ум. Но мы все здесь помним Николь Мовилен. Милая девушка! — сказала она, подумав. — Они ее сослали на Цейлон!

— О, благодарю вас! — воскликнул Анри, почтительно целуя морщинистую руку старухи. — Я пришел сюда, чтобы спасти мадемуазель Мовилен из плена. Она моя невеста. Благодаря вам и вот тетушке Анике, я теперь знаю, где мне ее искать. Но скажите, не могу ли

я что-нибудь сделать и для вас? Я вижу, что вы в ужасной нужде…

— Что значат личные лишения в сравнении с потерей очага, близких, родных, гибелью родины? — сказала фру де Бург. — Мне, право, все равно, где доживать свои жалкие дни, в тюрьме или во дворце. Но вам я не советую очень мешкать здесь. Я вижу, вы проникли сюда под видом разносчика, спешите же выбраться из лагеря, не оставайтесь даже поблизости! Если откроют, кто вы, все ваши планы рухнут. Поезжайте на Цейлон, и да поможет вам Бог! Если вам удастся освободить свою невесту, и вы женитесь на ней, вы будете сторицей вознаграждены за все испытанные вами лишения и самоотвержение, — Николь редкая девушка.

Сказав это, пленница удалилась.

— На ее глазах расстреляли ее мужа и двух сыновей, — шепотом объяснила Аника. — Это были знатные, богатые люди, делавшие много добра, а теперь у нее нет куска хлеба.

Анри отдал все содержимое своей тачки Анике, дал ей денег и направился к выходу. Сердце его сжималось от боли.

Он вышел из лагеря так же легко, как и проник туда. Жерар ждал его, страшно взволнованный. Ему стоило больших усилий удержаться, чтобы не последовать за братом в лагерь.

В нескольких словах Анри передал ему все. Братья решили, что следует немедля отправиться на Цейлон.

— Слава Богу, нам не надо ждать ни поезда, ни пакетбота, не надо хлопотать о паспорте! — воскликнул Жерар. — Скорее же в путь, нечего терять время!

— Только бы полученные мною сведения оказались верными, — озабоченно заметил Анри. — Вдруг мы уедем из Африки, а Николь останется здесь?.. Но как узнать наверно? Трудно доверять словам двух старых несчастных женщин.

— Правда. Но ведь они обе сказали одно и то же, не сговорившись, так что есть основание предполагать, что они не ошибаются. Очевидно, все в лагере хорошо знали нашу смелую Николь. Ее судьбой все интересовались и, конечно, всякий, и старый, и малый знает, куда ее заточили. Ошибки быть не может!

— Может быть, англичане не отказали бы нам в справке относительно местопребывания Николь? — нерешительно спросил Анри. — Почему бы им не дать простую справку?

— Как же! Жди! Пуля в лоб научит тебя собирать справки. Не суйся не в свое дело. Послушай, Анри, не впутывай никого в наш замысел. Поедем прямо на Цейлон!

Лошади терпеливо ожидали всадников, пощипывая траву. Оба брата сели на лошадей и поскакали к финикийской Башне. Полдня ехали они галопом и, прибыв, застали Вебера и Ле Гена за их любимыми занятиями: первый делал вычисления, второй — тер и чистил все, что на воздушном корабле поддавалось чистке.

— Так, — сказал он, кланяясь молодым людям. — Всякая вещь любит чистоту, будь то хоть медная пуговка или лицо крещеного. Не правда ли, мосье Жерар?

— Не спорю. Только смотри, не попортил ли ты мне чего в машине?

— Это я-то попорчу? Ну, нет. Машина тоже знает человека. Когда я был юнгой на «Быстром»…

— Тебя там научили наводить чистоту! Знаем, — сказал Жерар. — Ты хорошо сделал, что отполировал машину, пока нас не было, потому что мы сейчас должны лететь дальше.

— Дальше? — озабоченно спросил Ле Ген. — А мамзель Николь?

— Ее здесь нет. Ее перевели на Цейлон, куда мы и должны отправиться!

— Вот как! Я не смел показать виду, а только у меня озноб пробежал по коже, когда я увидел, что вы возвратились без нее. Ее перевезли на Цейлон? Уж не проведали ли эти англичане, что мы приехали?

— Не думаю, друг мой. Ее увезли, вероятно, еще когда мы были в Париже.

— В Цейлон, так в Цейлон. Только бы нам ее застать там.

— Только бы она была там! — внутренне содрогаясь, проговорил и Анри. — О, что бы я дал, чтобы быть уверенным, что мы найдем ее.

— Все, что мы можем сделать, это отправиться поскорее и убедиться в этом лично! — отвечал Жерар.

— Ты прав. Ну, так летим же!

Снова механическая птица устремилась на юг. По-настоящему, следовало бы держаться северо-восточного направления, прямо на Индостан. Но Анри все не хотелось расставаться с Трансваалем; он смутно все еще на что-то надеялся. Жерар понял его мысль и ничего не сказал о таком отступлении от прямого пути.