Лайза Миннелли. История жизни - [89]
«Эти похороны были задуманы как нечто грандиозное, — рассказывает она. — Для меня это тяжкое зрелище, ведь мне было прекрасно известно, что папа не хотел никакой шумихи. А тут все, наоборот, завершилось в духе голливудских официальных приемов — сплошные знаменитости, шведский стол, напитки… Моего отца больше не было в живых, но я знала, что он бы этого не одобрил».
Похороны Винсенте послужили для его родных поводом после долгих лет собраться наконец вместе. У Тины-Нины было двое детей, которых Лайза не видела в глаза, с матерью Тины-Нины, Жоржет, второй женой Винсенте, они не виделись уже многие годы. Они попытались устроить нечто вроде совместного обеда, на котором, кроме Лайзы, должны были присутствовать Марк, Лорна со своим мужем Джейком, Сид Люфт с женой, Жоржет и Тина-Нина. Событие состоялось в ресторане на Бульваре Сансет, известном пристанище голливудской музыкальной тусовки. Джейк и Марк так и не появились. Компания чинно провела вечер, после чего, по словам Тины-Нины, Лайза больше не пожелала с ней знаться.
Лайза против Тины-Нины. Война за наследство
Незадолго до своей кончины Винсенте снял со счета и истратил всю свою эмгээмовскую пенсию, так что в последнее время Лайза посылала ему с Ли деньги, не говоря уж о том, что именно она платила по закладной за их дом в Беверли-Хиллз. После смерти Винсенте этот дом оказался единственной ценностью из всего его наследства. Оценивался он в 2,5–3 миллиона долларов. И вот теперь, когда Винсенте уже не было в живых, две из трех близких ему женщин — жена Ли и дочь Тина — фактически остались без средств к существованию. Лайза была единственной из них троих, кто самостоятельно зарабатывал себе на жизнь.
Стоит ли удивляться, что вопрос о деньгах превратился для Ли и Тины-Нины, по сути дела, в вопрос о жизни и смерти.
Винсенте — теперь остается только гадать, почему (не исключено, что он решил, будто мать и тетка будут в состоянии позаботиться о Тине-Нине и двух ее детях) — оставил младшей дочери всего пять тысяч долларов. Дом же в Беверли-Хиллз он завещал Лайзе, с условием, что Ли может оставаться в нем, сколько сочтет нужным. Само собой разумеется, этим было положено начало конфликту. Тина-Нина начала с того, что отказалась поставить свою подпись под документом, в котором Лайза назначалась распорядителем завещанного имущества.
«Лайза тогда сказала мне: «Не бери в голову, я о тебе позабочусь, — рассказывала Тина-Нина. — Но я ей не поверила и решила опротестовать завещание. Завещание составлял адвокат Лайзы, и папа его не подписывал. Он вообще уже не мог держать ручку в руках, и все письма за него подписывала Ли. Он не только не мог ничего больше писать, он, даже разговаривая по телефону, случалось, забывал, с кем говорит, — такое на него находило помутнение рассудка. Поэтому Ли всегда старалась первой снять трубку и вела за него разговоры, отвечала на все его письма. Она всегда оказывалась рядом, выступая для папы кем-то вроде переводчицы. Мы с отцом могли бы общаться при помощи взглядов, прикосновений или перебрасываясь парой-тройкой слов, но Ли просто не оставила нам такой возможности».
Тина-Нина считала, что ее попросту выставили за порог. Ли с Лайзой против нее в сговоре. И дело было не только в деньгах. Вот что говорит она сама: «Я опротестовала завещание вовсе не из-за денег. Я поступила так, потому что пыталась выполнить то, что действительно хотелось отцу. А он всегда хотел, чтобы дом достался нам с Лайзой на двоих. Отец не раз говорил мне: «Я хочу, чтобы ты знала — в моем завещании половина дома будет тебе, половина — Лайзе». Отец не стал бы мне этого говорить, если бы таковое действительно не входило в его намерения, а он говорил мне это не единожды. Он знал, что я испытываю финансовые затруднения, а Лайза же не нуждалась в деньгах, как я, не говоря уж о том, что мои дети — это его единственные внуки».
Для всех, кто имел отношение к этому спору, было непростое время. Лайза не хотела никого обижать, но одновременно считала своим долгом исполнить отцовскую волю. Тина-Нина, в свою очередь, считала, что правда на ее стороне, а Ли, Лайза и Марк сговорились против нее, и поэтому она решила стоять до конца — как ради себя самой, так и ради своих двоих малолетних детей.
Вот что она вспоминает: «Наконец, мы договорились между собой мирно, и мои дети также вошли в число наследников. Разумеется, это отнюдь не то, что мне на самом деле причиталось. Но я не хочу во всем обвинять Лайзу, так как она находилась под влиянием других людей. Да и между нами всегда шла борьба, кто из нас окажется сильнее. Лайза, насколько я помню, вечно ревновала меня, потому что всю свою жизнь мечтала быть единственной дочерью Винсенте Миннелли».
Юридическая сторона вопроса была улажена, а вот отношения между обеими сестрами испортились окончательно.
А между тем Лайза переключила свое внимание на другие вещи, в том числе и на свой неустойчивый брак. 22 сентября 1986 года она приняла участие в памятном вечере в честь своего отца в нью-йоркском Музее Современного искусства. Это торжество состоялось благодаря старанию Мартина Скорсезе и куратора отдела кинематографа Стивена Харви. В 1989 году Музей издаст книгу Харви, посвященную творческому пути Винсенте «Режиссер — Винсенте Миннелли». Харви начал работу над этой книгой в 1982 году, за четыре года до смерти мэтра, в тесном сотрудничестве как с самим режиссером, так и со всей его семьей.
