Лайки вместо цветов - [15]

И снова Лера не находила слов. Звучало, конечно, красиво. Но как-то слабо тянуло на правду. Гламур – и глубокие идеалы? Вот уж вряд ли.

– Ты мне не веришь, – усмехнулась Бельская. – Я тоже не сразу к этому пришла. Подумай вот о чём: ты считаешь себя самобытной, прямой и независимой? На самом деле ты просто переняла мужской тип поведения. Прогнулась на начальном этапе, приняла их правила, чтобы тебя взяли в игру. Ну что, понравилось? С тобой никто не церемонился. И где ты оказалась? Соломатин нокаутировал тебя в первом же раунде.

– Откуда вы?..

– Я же говорю: навела справки. А теперь послушай, что я тебе предложу. Ты выложишься в «Gloss». Без дураков, без халтуры и снисходительности. Без вот этого «этим курицам всё равно, что читать». Я хочу, чтобы ты показала мне, как работает настоящий журналист. Отнеслась к работе серьёзно. Я дам тебе испытательный срок. И если ты пройдёшь его достойно, я помогу тебе.

– В каком смысле? – насторожилась Лера.

– С Соломатиным. Мы разместим твою историю в журнале. Расскажем о дискриминации, о собаках. О том, как ведёт себя «завидный жених». Ты выйдешь на второй раунд, но уже по-женски. И посмотришь, как работает наша аудитория. По рукам?

Лера не знала, радоваться ей или бежать, как от свидетелей Иеговы. Аделина Бельская была определённо гениальным оратором. Но даже она не смогла бы заставить Леру вот так по щелчку пальцев сменить все убеждения. Переодеться в юбку и кинуться обниматься с сёстрами по разуму. И всё же идея отомстить Матвею Соломатину звучала так соблазнительно, что перевешивала всё остальное. Поэтому Лера подняла подбородок и посмотрела в глаза своему новому шефу.

– Я никогда не халтурю, – искренне сказала Лера. – Если берусь за работу, выполняю её до конца. Дайте мне шанс, и я это докажу.

– Именно это я и хотела услышать. – Аделина встала и протянула руку Лере. – Завтра в десять летучка, не опаздывай. И имей в виду: здесь, в «Gloss», своих не бросают.

Когда Лера появилась в приёмной, Настя Тихонова была похожа на привидение. Распахнутые от ужаса глаза казались огромными на бледном лице, а искусанные губы – кровавыми. Лера понимала, что довела ни в чём не повинную девушку до такого состояния, и ощутила довольно болезненный укол совести. То ли сработала речь Бельской, то ли сказался стресс от собеседования, но Лера вдруг осознала: когда-то Настя очень постаралась, чтобы получить эту работу. И если Аделина продержала Тихонову под боком столько лет, если ещё и прислушалась к мнению по поводу новой сотрудницы, Настя как минимум заслуживала уважения. Пожалуй, было слишком грубо смеяться над женскими журналами на каждой встрече выпускников… По крайней мере, на первый взгляд «Gloss» не был похож на клуб по интересам, где все радостно шушукаются, пьют смузи и левой пяткой пишут про макияж.

Чем дольше Лера смотрела на Тихонову, тем сильнее кусалось чувство стыда.

– Всё плохо, да? – испуганно прошептала Настя. – Ты ей наговорила про куриц? Боже, как я теперь посмотрю ей в глаза…

– Все ещё хуже, – улыбнулась Лера. – Теперь нам обеим как-то придётся смотреть ей в глаза каждый день.

– То есть…

– Ага. Меня взяли.

Лера ожидала чего угодно, но не оглушительного писка, который обрушился на её барабанные перепонки в следующую секунду.

– Мамочки! – верещала Тихонова, стискивая Леру в удушающих объятиях.

– Я что-то пропустила, и сюда приехал Джастин Бибер? – прохрипела Лера, хватая ртом воздух.

– Мы будем работать вместе! А-а-а! Как клёво! Когда тебе сказали выходить?

– Завтра… – Лера отстранилась и потёрла шею. – На летучку…

– Супер! Пошли, покажу тебе рабочее место. Будем сидеть рядышком…

Настя походила на девочку, которой подарили говорящую куклу. Или на участницу «Фабрики звёзд», которая прошла в следующий тур. Словом, теперь совесть нападала на Леру с новой силой.

Только этим утром Настя Тихонова выслушала в свой адрес Лерины фирменные снобистские гадости. Обиделась, как и полагается нормальному человеку. Но день ещё не подошёл к концу, а она уже радуется от мысли, что будет работать с Лерой бок о бок! Да никого и никогда в жизни ещё не радовала эта мысль! Оператор Дима вспоминал мать каждый раз, когда они с Валерой отправлялись на съёмки очередного сюжета. Пал Палыч при каждом появлении Леры выглядел так, будто у него случился приступ подагры. А Настя – рада! Как будто это не на ней великая Гинзбург упражнялась в сарказме все эти годы!..

Лера ощутила острую необходимость сделать Тихоновой что-то приятное. На бутылку «Асти» денег бы не хватило, да и вообще женский алкоголизм – страшное дело. Комплименты в сознании Гинзбург занимали соседнее место с ядерной физикой. То есть Лера признавала их существование, но чисто теоретически. Не знала ни деталей, ни законов, ни как вообще эта штука работает. Поэтому прибегла к единственному подвластному способу приободрить человека: признать его авторитет.

– Мне нужен твой совет, – выдала Лера, когда Настя сделала паузу в своей восторженной экскурсии по офису.

– Тебе… что?! – Тихонова округлила глаза, словно Лера только что произнесла заклинание из «Гарри Поттера».