Лавкрафт - [105]

Литературные труды и путешествия на время отвлекли Лавкрафта от рушившейся семейной жизни. А между тем ее крах становился все ближе и все неумолимее. Соне надоело быть женой, с которой супруг общается преимущественно по переписке, и в конце 1928 г. она впервые предложила Говарду развестись. У Лавкрафта это предложение вызвало настоящий шок, и он стал упрашивать супругу передумать. Он писал, что развод сделает его несчастным. Позднее многие считали, что Лавкрафт просто соблюдал «правила игры», согласно которым джентльмен не должен разводиться с женой. Но, скорее всего, дело в другом — Говард все еще продолжал крепко любить свою Соню и искренне не понимал, что ее такая форма любви и такой вариант семейной жизни не устраивает. Соня настаивала, и, в конце концов, Говард смирился с ее решением.

Однако предварительно супругам Лавкрафт пришлось пройти через одну неприятную процедуру. Дело в том, что по законам штата Нью-Йорк того времени развод давался либо в случае супружеской измены, подтвержденной свидетелями, либо вследствие пожизненного заключения одного из супругов, либо в случае его тяжелой душевной болезни. Последние два варианта, естественно, отпадали, и Соня, всегда с презрением относившаяся к светским условностям, согласилась, чтобы кто-нибудь из родственников или знакомых мужа свидетельствовал в суде против нее. 6 февраля 1929 г. тетка писателя Э. Гэмвелл и К.М. Эдди подписали в Провиденсе, в офисе местного адвоката, показания, в которых утверждалось, что Г.Ф. Лавкрафта бросила его жена.

Теперь формальных препятствий к разводу не было. Однако некоторые исследователи (например, С.Т. Джоши) сомневаются, что бракоразводный акт все же состоялся. Что будто бы Лавкрафт до такой степени не мог смириться с мыслью о расставании с женой, что не подписал окончательного судебного постановления. Это кажется маловероятным — уж если Лавкрафт решился, по просьбе Сони, на унизительную процедуру дачи показаний о ее неверности, то не было смысла отказываться и от дальнейших шагов. Он не переставал любить ее и поэтому не мог не отпустить.

Соня Грин прожила долгую и успешную жизнь, была еще раз замужем и скончалась лишь в 1972 г., оставив удивительно теплые мемуары о Лавкрафте. Она оказалась не «бедной», как утверждал Л. Спрэг де Камп, а вполне «счастливой» Соней. И, пользуясь библейским выражением, можно сказать, что умерла «насыщенной днями».

Ничего похожего ни в коем случае нельзя сказать о ее супруге.

Удручающие чувства от окончательного семейного разрыва Лавкрафт попытался заглушить испытанным средством — путешествиями. За весну и лето 1929 г. он посетил девять штатов, о чем позже рассказал в очередных путевых заметках — «Путешествиях по провинциям Америки». А17 августа Лавкрафт впервые в жизни летал на самолете, поднявшись в воздух над заливом Баззардс-Бей в Массачусетсе. Полет привел его в полное восхищение, а воспоминания о нем отразились и в его прозе (например, в романе «Хребты Безумия»).

Другим способом отвлечься от реальности стала сложная, но не слишком творческая работа — речь идет, конечно же, о переделке чужих текстов. В июле 1929 г. Лавкрафт полностью переписал старый рассказ Адольфа де Кастро «Автоматический палач». В обработке текст получил заголовок «Электрический палач» и, по начавшей складываться у Лавкрафта привычке, был дополнен мистическими намеками и ссылками на выдуманную мифологию Великих Древних.

Сюжет в истории де Кастро выглядел достаточно нелепо, и Лавкрафту так и не удалось его исправить. (Да он, как видно, и не очень-то старался.) События в рассказе начинаются с того, что безымянному рассказчику президент горнодобывающей компании «Тласкала» поручает выследить некоего Артура Фелдона, укравшего важные бумаги. Рассказчик отправляется по следам вора, сев на поезд, идущий в Мексику. В купе находится еще один человек, который оказывается зловещим маньяком. Этот безумец якобы изобрел электрический прибор в виде шлема, предназначенный для совершения казней. Своего же попутчика он выбрал в качестве первой жертвы.

Рассказчик замечает, что маньяк-изобретатель помешан на ацтекском прошлом и мифологии, поэтому ему удается на какое-то время «заболтать» убийцу, поддерживая разговор на эту тему. Затем он делает вид, что ему нужно зарисовать прибор, который изобретатель надевает на голову. Главный герой принимается выкрикивать якобы ацтекские имена богов, и безумец присоединяется к нему, произнося: «Йа-Рльех! Йа-Рльех!.. Ктулхутль фхтагн! Ниггуратль-Йиг! Йог-Сотот!..»[277] (Лавкрафт в данном случае намеренно использовал искаженные, будто бы более «ацтекоподобные» формы имен Великих Древних.) Затем сумасшедший впадает в транс, а его аппарат случайно губит собственного изобретателя — шнур затягивается на шее одержимого. После этого главный герой теряет сознание. Когда же он приходит в себя, то ему сообщают, что в купе, кроме него, никого не было. Труп Фелдона позднее находят в пещере, вместе с некоторыми вещами, принадлежавшими герою-рассказчику. Так Лавкрафт попытался придать хоть какую-то логику сюжету рассказа, намекнув, что главный персонаж столкнулся с «астральной проекцией» Фелдона, пытавшейся погубить его столь странным образом.