Лавка времени - [5]

И девушка была почти уверена в том, кто бы это мог сделать.

Глава II

Выйдя из метро, Варя заторопилась к унылому невысокому зданию постройки пятидесятых годов, на первом этаже которого располагалась районная библиотека. В этот час утренняя Москва принадлежала служивому люду, спешащему на работу. Они еще не делились на менеджеров и начальников, генеральных и курьеров, хирургов и строителей – они все спешили. Забыв об одном из основных жизненных принципов человека, как свобода, они стремились добровольно ограничить ее, по крайней мере на весь еще только начинавшийся день. Подобно приливу и отливу, утренние волны несли массы людей по извилистым фьордам улиц и перекрестков в одну сторону, а вечером возвращали обратно.

Каждый раз становясь частичкой этого бурлящего, то и дело вспенивающегося вала, девушка ощущала свою беспомощность и зависимость. Ее дух протестовал, всякий раз задавая один и тот де вопрос – кто придумал эту систему многоступенчатой подчиненности, сформулированную в придуманных кем-то документах, где самым популярным словом было – должен.

– Хорошая мысль, – неожиданно прозвучал насмешливый голос.

Девушка машинально оглянулась, еще не понимая, что этот голос слышит только она. Вокруг лавиной двигалась толпа спешащих людей с одинаковым выражением озабоченности на лицах.

– Мне нравиться, когда ты начинаешь задавать подобные вопросы.

– Александр! – мысленно воскликнула девушка, догадавшись, кто с ней говорит.

Наконец она увидела золотистые кудряшки на плечах высокого молодого мужчины, сидящего на скамейке пустой трамвайной остановки, обклеенной объявлениями, словно осенними листьями.

– Присаживайся, и достань свой телефон, а то кто-нибудь вызовет «белые халаты», глядя, как ты общаешься сама с собой.

Варя была просто влюблена в этот голос – уверенный и чуть ироничный.

– Привет! Я так рада, – девушка села на краешек скамейки рядом с мужчиной, – давно не виделись…

– У нас разное время, красавица.

Их глаза встретились, и сердце девушки застучало часто и неровно.

– Я что-то не так сказала? – растерянно проговорила она.

– Когда ты начинаешь произносить пламенную речь, достойную Перикла на площади Агора, твою ауру видно издалека.

– А я смогла бы выступить на такой площади?

– Нет, – засмеялся собеседник, – во времена Перикла тебя бы до пятнадцати лет выдали замужем, так что в этом возрасте ты бы уже родила двух-трех малышей и занималась бы только домом.

– И это свобода? – вспыхнула Варя.

– Свобода всегда ограничена рамками закона и традиций – любил повторять мой учитель.

– А правда, что Аристотель определял свободу, как осознанную необходимость? – живо заинтересовалась девушка, забыв о промелькнувшем возмущении.

– Нет, он не приписывал себе чужих мыслей, но я уверен, что слышал подобное выражение гораздо раньше, чем его повторил Спиноза.

– Интересно, Аристотель был строгим наставником?

– Он был учителем. Истину отстаивал до конца, но всегда был справедлив. Не припомню, бывал ли он строг, чего не могу сказать об отце… – Тень сожаления пробежала по красивому профилю, обрамленному золотистыми кудряшками. – Даже по отношению к матери.

– Извини за мое любопытство, – тихо произнесла девушка. – Это было бестактно.

– С таким настроением, ты не одолела бы в споре и торговца овощами, – великодушно улыбнулся собеседник. – Хотя твоя утренняя речь была вполне аргументирована.

– Значит, все слышат мои утренние тирады?

– О, да! На всю Ивановскую…

Варя замолчала, борясь с одолевшей ее неловкостью.

– Каждый раз, поднимаясь на ступеньку выше в своем развитии, – лукаво произнес Александр, – не только ты видишь больше, но и тебя.

– Значит, сегодняшние голоса – намек именно на это?

– Всегда говорил, что ты умница! – его кудряшки весело заплясали от резкого поворота головы, словно в подтверждение сказанного.

– Если я правильно понимаю, – продолжила мысль собеседника девушка, – сняв высокочастотную блокировку мозга, я открыла ворота в обе стороны?

– Когда ты отдергиваешь штору, чтобы полюбоваться видом из окна, это означает, что и тебя видно в проеме.

– Значит, нужно ставить защиту. Я поищу… Но думаю, что главное все же в том разговоре… Признаться, меня больше интересовало, как я услышала голоса, а не что я слышала… Это ошибка, и потому ты здесь.

– И мудрость книг понятна лишь пытливому уму, сказал бы Гомер.

– Ах, Александр, мне так не хватает учителя, который смог бы мне объяснить…

– Просто прислушивайся. Твой учитель – ты сама. Знания даются только достойным.

Они помолчали какое-то время, поглядывая на спешащих прохожих, потоки автомашин и переполненные трамваи. Все так привыкли к ежедневным утренним столпотворениям, что считали это нормой.

– Ты хочешь сказать, что люди так заняты повседневными заботами, что не замечают чего-то важного? – догадалась девушка.

– Умница, – откликнулся обладатель золотистых кудряшек, хотя иронии в его голосе уже не было. – Хотелось бы, чтобы ты сама поняла, происходящее. Потом обсудим.

– Я постараюсь.

– И не терзай так свой телефон, – его улыбка была очаровательной, – а то кто-нибудь кинется тебе объяснять, как тут все работает… Или это такой прием для знакомства?