Лавка старинных диковин - [117]

– Привет, братишка! – сказал Тимми.

– Привет, – отозвался я.

– Я за тобой почти час сегодня наблюдал. – Он кивнул в сторону телевизора. – Классно ты выглядел! Но потом мне так спать захотелось… Слишком много таблеток дают, и таких сильных…

– И хорошо, что дают. Они же тебе помогают.

Я толком не знаю, чем именно болен Тимми. Кажется, разновидность латерального амиотрофического склероза, и с такими осложнениями, о каких и слышать неохота. Болезнь его изнурила, почти лишила рассудка. Он бы умер еще полгода назад, если бы я не получил место в игре «Поставь на кон планету!». Призовые деньги я трачу на его лечение и тем самым продлеваю ему жизнь. Кроме Сэнди, за Тимми ухаживают еще две медсестры. Работают круглосуточно, сменяя друг друга. Лучшие из лучших докторов лечат его. Если я выиграю состязание, куплю для себя и Тимми дом с садом. И может быть, женюсь. Возможно даже, на Сэнди, если она поладит с моим братом.

Мать честная, получилось! Я выиграл! И вот лечу на собственном космическом корабле. Я уже научился его пилотировать. Направляюсь к своему личному астероиду. На корабле управление полностью автоматическое, и делать мне попросту нечего. Но радостно как – просто слов нет. Ведь я держу путь на свой собственный космический мир и по дороге строю планы, как поселю там Тимми и Сэнди, поставлю небольшую больницу для брата, завезу еще народу, чтоб Сэнди было с кем общаться, да и для себя пару-тройку приятелей, чтобы перекинуться в покер. Отстроиться могу как угодно, расширяйся – не хочу. И людей привезти любое количество. А сам буду начальником над всеми.

Я ушел в мечты целиком – и тут на телефоне сверкнул огонек вызова.

Забавно – ведь, как я понимаю, мой телефон заблокирован. Полмира хочет позвонить и поздравить с выигрышем. А секретарши у меня нет, потому я и попросил не пропускать звонки, пока ситуация не прояснится. Но огонек упорно мигал. Пришлось снять трубку.

– Рон? Это Пэт.

Мой телохранитель! И чего же он хочет?

– Рон, говорить я буду быстро, а ты мотай на ус еще быстрее. Выбрасывайся с корабля! У тебя же есть скафандр, правда? Скорее сваливай! Если повезет, тебя подберет кто-нибудь из НАСА.

– Ты что, рехнулся?

– Слушай, парень, Джузеппе видел вас с миссис М. Мистер М. собирается взорвать к чертям твой корабль, прежде чем ты подлетишь к астероиду. Он очень сердится на вас с Клаудией. Все, конец связи!

– Пэт, подожди! – заорал я.

Но трубка уже замолкла.

Выброситься наружу? А как? Меня этому не учили. Нет, Пэт просто рехнулся. Неужели у мистера М. такие длинные руки? Я должен долететь к астероиду, там же дом для Тимми и Сэнди…

Додумать я не успел.

Корабль взорвался.

К счастью, запись моих мозговых волн еще включена. Так что у меня есть время для последнего слова, прежде чем превращусь в облако раскаленной плазмы. Я хочу сказать, что сделал все ради Тимми.

Брат мой, я знаю, ты существуешь лишь в моем воображении.

Но все равно ты лучшая часть меня.

Два Шекли

Роберту Шекли предложили написать рассказ для антологии, посвященной Порталу, то есть «проходу в чужие загадочные земли, альтернативные измерения, прошлое и будущее и вообще то – не знаю что». Короче говоря, куда душа пожелает. Внешность и внутренность Портала, как и все, что лежит за ним, Шекли вправе придумать сам. Едва ли можно найти более приятную задачу для писателя-фантаста.

А Шекли был фантастом не сказать что уж совсем безвестным. На протяжении полувека, утоляя зуд творчества, он изобретал миры, как типичные для жанра, так и совершенно уникальные. Его плодовитый разум пулеметными очередями выбрасывал планеты высших наслаждений вперемежку с планетами горчайших страданий. Не брезговал он и промежуточными мирами бесчисленных возможностей, – мирами, где скука смертная порой ходит рука об руку с волнующим ожиданием.

Когда Шекли только начинал свою карьеру, ему здорово помогало в работе заднее центральное образотворческое шишковидное тело. Эта штуковина появляется у некоторых людей сразу по окончании пубертатного периода; обычно она расположена чуть ниже и правее мозжечковой миндалины. Тому, кто обладает ею, ничего не стоит штамповать воображаемые миры. Но за последние годы этот орган атрофировался и усох, и Шекли остался без важного подспорья.

И будто мало одной этой неприятности, примерно в ту же пору он заинтересовался теорией хаоса, чье пагубное влияние не замедлило сказаться на творимых им фантастических мирах. Особенно трудно было с бифуркациями, каковая концепция особо упирала на то, что отклонения от желанной цели заложены в саму природу вещей. Не меньший вред теория причиняла и тем, что требовала уважения к изначальным условиям, которые нельзя планировать заранее. Стартовав из ложной исходной точки и дойдя до точки невозвращения, вы обеспечили себе неудачу. А избежать этой неудачи невозможно, поскольку статистика против вас: очень уж много во времени и пространстве потенциальных точек, с которых вы можете начать движение, и вероятность выбора правильной крайне мала. Любой конкретный момент может стать начальной точкой пути, который приведет к успеху – но, скорее всего, он приведет к катастрофе, поскольку на него будут влиять неизвестные факторы, и все новые непредвиденные обстоятельства будут требовать коррекции курса. Когда вы отдаете себе отчет во всем этом, вам и работается тяжелее, и результаты не блещут.