Лавка колониальных товаров - [12]

– Так что же ты молчал, экскурсовод хренов!

– А что бы это изменило? Ты бы поплыл вокруг, в порт? Пошли уж.

Бобров, осознавая, что неправ, проглотил матерные слова, которые так и просились на язык, и молча пошел вслед за Серегой. Идти босиком по камням удовольствия не доставляло. К тому же, в полной темноте было не видно, куда ставить ногу и результаты не замедлили сказаться. То Бобров, то Серега шипели от боли, инстинктивно поджимая пальцы на ногах. Наконец их мучения кончились, и босые ноги ощутили еще теплую пыль дороги.

– Теперь недалеко, – сказал Серега.

И тут с угловой башни донеслись явственно прозвучавшие в темени слова. Говорили, скорее всего, по-гречески, судя по свистящим окончаниям, но, что интересно, совершенно непонятно.

– Эмейс ой эмпорой навагисан,* – громко ответил Бобров заранее заготовленной фразой.

*мы купцы, потерпевшие кораблекрушение (греч.)

На стене притихли. Видимо, соображали, что там сказанул Бобров на классическом греческом. Потом тот же голос, уже несколько мягче, но, по-прежнему непонятно, произнес еще несколько слов.

– Ден каталавайно,* – ответил Бобров, ощущая себя полным идиотом.

Рядом сопел Серега и наверно думал то же самое.

*не понимаю (греч.)

– Чего этот подлец нам подсунул, – прошипел Бобров, имея в виду, скорее всего Смелкова.

– Может эти олухи по-гречески не понимают? – предположил Серега, пока на башне опять думали. – Набрали каких-нибудь местных по объявлению.

– Может они по-русски волокут? – сказал Бобров и крикнул. – Эй, на башне, какого хрена притихли!?

На башне, похоже впали в прострацию. В это время по стене, как раз от ворот, к которым незадачливые путники и направлялись, стали приближаться целых два факела, сопровождаемые топотом наверно не меньше десятка ног. Бобров и Серега стояли смирно, ощущая себя мишенями и гадая, умеют ли стражники стрелять из лука или предпочитают метательное копье.

– Блин, – сказал Бобров, выражая общую мысль. – Тяжело, однако, путешествовать во времени.

Серега промолчал, но в душе был полностью согласен.

Между тем, отряд при факелах, громыхая обувкой (голыми пятками так не погромыхаешь), подошел к башне и старший (а кто же еще) вопросил дежурного по башне, мол, какого хрена вы тут шумите и спать мешаете. Тот высунулся за зубцы и стал тыкать рукой вниз, Боброву с Серегой все это в свете факелов виделось хорошо, а вот пришедшим из-за света разглядеть что-либо в темноте было невозможно. Тогда один из факелоносцев швырнул свой факел вниз. Бобров с Серегой отскочили, опасаясь попадания. Факел шмякнулся в пыль и благополучно погас. На стене раздался мат в древнегреческом исполнении. Ну, это путники так посчитали. Потом факел осветил какого-товарища в блестящем шлеме с красной щетиной, всего остального видно не было. Товарищ показал направление в сторону ворот и махнул рукой, типа, направил. Факел и топот стали удаляться.

– Пошли, – сказал Бобров. – Если я правильно начальника понял, – нам к воротам.

– Пошли, – сказал Серега, поправляя ношу на плече.

И они не спеша потащились по дороге, ориентируясь на стену слева и пламя факела впереди. Дорога шла точно вдоль стены, и если кого вдруг заносило в темноте на обочину, он сразу это ощущал. Ворота появились примерно через полкилометра. Стена резко повернула вправо и в углу стен, прикрытые каким-то хитрым укреплением и располагались эти самые ворота.

А там их уже ждали. Конечно же комитет по встрече не распахнул госте-приимно настежь обе створки, а скромно проникнул в незаметную калиточку. Но состав его впечатлял. Двух, практически изможденных, путешественников, преодолевших водную стихию, встречали целых пять стражников.

Выглядели они конечно не совсем презентабельно. По сравнению с их одеянием даже набедренные повязки Боброва и Сереги смотрелись очень богато. Из стражников только начальник имел слегка помятый медный шлем, но тусклый и нечищеный, а местами и с прозеленью что было видно даже в свете факелов. Он же и был одет, соответственно рангу, в относительно красную перепоясанную рубаху, скрепленную на плечах какими-то бляшками.

Серега сзади тихо подсказал:

– Хитон.

На поясе у начальника висел длинный ножик. Скорее всего, это был меч. Бобров, видевший исключительно средневековые мечи, длина которых просто зашкаливала по сравнению с этой штукой, вначале отнесся к нему без должного уважения. Тем более, что остальные воины были вооружены недлинными копьями с тусклыми маленькими наконечниками. Один из воинов держал чадящий факел.

Начальник, эффектно положив левую руку на рукоять своего, типа, меча, грозно спросил что-то, скорее всего, подходящее к случаю. Бобров, не уловив знакомых слов, поклонился, считая, что лишним не будет (Серега за спиной сделал то же самое), и изложил заранее выученную легенду, упирая на то, что они купцы, шедшие непосредственно из Гераклеи и разбившиеся вдребезги у самой цели. При этом он сделал соответствующую физиономию, приличествующую скорее уличному грабителю, но никак не добропорядочному купцу.

Начальник внимательно слушал, потом поднял руку, прерывая Бобровскую речь и спросил коротко:

– Эллинас?