Латинские королевства - [53]

Интересно, что Заморье стало первым регионом, выведенным из системы канонического права в заметной части. Суду церкви остались подведомственны преступления клириков, дела о ереси и колдовстве и дела семейные (завещания, браки, и прочие прелюбодеяния с содомией). Но клятвопреступление и споры между клириками и лицами иных сословий ушли в юрисдикцию короля. Скорее всего, причина тут не столько в сюзеренитете понтифика, сколько в намного более широком и сложном деловом обороте и сложившихся, устраивающих всех обычаях, никак не связанных, а порой даже противоречащих латинскому канону и постоянном участии в сделках мусульман.

При этом, если высшие ступени церковной иерархии занимали приезжие франки, то ниже спокойно служили священники из местных, да и разницы между монастырями и церквями латинской и православных версий (исключая монофизитов) никто не делал. Последнее тоже не специфика Леванта, абсолютно так же дела обстояли в Италии, после отвоевания норманнами территорий у Византии или бывших ромейских земель у арабов. Те же Гвискары — Роберт и неоднократно упоминаемый ранее Боэмунд Таррентский, при тесном союзе с папой, преспокойно поддерживали и одаряли в своих землях православные монастыри, так же вел себя граф Рожер Сицилийский.

В Леванте и ранее межконфессиональная рознь редко выливалась в ожесточение. Франки, которые по словам армянского хрониста «считают христианами всех, кто поклоняется распятию», не стали исключением. Диктовалось это малочисленностью католиков и невозможностью править без компромиссов, к тому же привычных и опробованных на практике, но быстро принесло позитивные результаты, церковного противостояния в целом удалось избежать.

Разумеется, после латинского завоевания произошел наплыв католических клириков, но и количество монастырей и церквей после освобождения от мусульман росло скачкообразно, поэтому занять всю иерархию и все приходы европейцы просто не имели возможности.

Крестоносцы захватили часть имущества греческой церкви, но греческие, армянские и сирийские храмы и монастыри продолжали процветать и одинаково почитались как латинскими, так и православными паломниками. Наиболее дружественными латинянам стали общины армян «представляющих с франками почти один народ» и яковиты (сирийская церковь). Последние, и позже марониты, объявили о подчинении римскому понтифику, с остальными складывалось не так просто, но об этом в свое время.

Кстати, новые владыки Святой земли неплохо отнеслись к русским, возможно, по их экзотичности для тех мест. Совершивший в начале века паломничество простой игумен Даниил быстро получил у Балдуина I Иерусалимского «необычайно милостивый» прием.

* * *

Подконтрольные Иерусалимский и Антиохийский патриархаты дали римскому папе перевес в споре с Константинополем. Ведущих «отцов Церкви» — патриархов, христиане тогда насчитывали пять: Римский, претендовавший на власть над остальными и всей церковью, но до последнего времени признаваемый лишь с «почетным первенством», не дающим права на правление, Константинопольский — основной оппонент из мощнейшей империи, Александрийский — из мусульманской страны веса в дискуссии не имеющий, и Иерусалимский с Антиохийским, ныне признающие власть Рима, чьи амбиции последний и уравновесил светскими коронами. Так, на случай эксцессов.

В связи со сменой религии правящей элиты на христианскую, в Леванте представители всех ветвей этой религии получили возможность активизироваться и повели усиленную миссионерскую деятельность среди неверных, с учетом роста церковного благосостояния имеющую и материальную базу. Скажем, крестившихся неимущих мусульман и евреев, первое время, пока шли наставления в вере, кормили на церковный счет.

Однако и нехристиане репрессиям не подвергались. Некоторые ограничения существовали, так мусульманам и евреям запретили селиться в Иерусалиме, носить одежды «на франкский манер», а мусульманам закрылся путь в рыцарское сословие (у остальных его и не было). Часть мечетей переделали в церкви, но практиковалось «simultaneum» (богослужение бок-о-бок), когда мусульмане могли молиться в мечетях, превращенных в церкви, в которых христиане оставили действовать мусульманский мирхаб. Как писал еще спустя 80 лет исламский путешественник «в этих зданиях мусульмане и христиане собирались вместе, чтобы, каждый со своей стороны, творить молитву».

В целом, христианские клирики при франках получили много более привилегированное положение, чем при мусульманах, духовные лица остальных религий частью эмигрировали, частью заняли место прежних христиан, хоть и в гораздо меньшем количестве — их владения в немалой части успели отнять, а возвращать никто не собирался. Серьезных внутренних возмущений на религиозной почве Заморье, за исключением Алеппо (да и там основой стала скорее не религия) долгие годы не знало.

* * *

Третье сословие франков, добравшись до Леванта, выигрывало, пожалуй, больше всего.

Сервов и вилланов из латинян там не существовало — во времена, когда подавляющая часть населения проживала жизнь неподалеку от места рождения, любой осиливший маршрут Европа-Заморье признавался человеком заслуженным, и смело мог рассчитывать на повышение статуса до свободного человека — терять резерв европейцев латиняне себе позволить не могли.