Латино-Иерусалимское королевство - [53]

.

В епископской сеньории Лидды, как и в Назарете, были свои собственные «двор, монета и суд». Эта сеньория было создана в 1099 г. и уже около 1102 г. епископ Лидды предстает в окружении группы своих вассалов. Ему же принадлежала Рамла, которую, впрочем, у него скоро отобрали: в 1125 г. в Лидде появляется светский сеньор (поверенный), но около 1238 г. епископ Рожер вновь начинает вести себя как подобает церковному барону: одна их его хартий подписана «всеми канониками моего капитула и моими баронами». Несомненно, его резиденцией являлась укрепленная церковь (которую Саладин повелел разрушить в 1191 г.); он был обязан присылать в королевское войско десять рыцарей (столько же, сколько сеньор д'Ибелен) с 200 сержантов, и свою маленькую армию, «отряд Сен-Жоржа (compagnie de Saint-Georges)», который возглавлял маршал — в 1137 г. им был рыцарь Рено Епископ, племянник епископа Лидды^{159}.

Епископ и аббаты Святой Земли часто демонстрировали свою отвагу в сражениях, например, Эвремар Цезарейский, который принял активное участие в битве при Тел Даните (1119 г.) и нес в ней Истинный крест, защищавший королевство (то же самое, что плащ Св. Мартина во французской армии), под ливнем стрел — но ни одна даже не ранила его, хоть он и был без доспехов. Но все они были не только феодальными сеньорами: помимо богослужений, иерусалимское духовенство занималось евангелизацией — особенно среди пленных мусульман^{160}, также организовывая встречи с представителями восточных церквей — но прежде всего, помогало паломникам. Главной задачей, стоявшей перед франкским королевством, была защита пилигримов; церковь же старалась обеспечить неимущим паломникам всю необходимую помощь. В 1165 г. Иоанн Вюрцбургский утверждал, что в Иерусалиме госпитальеры в день кормили 2000 бедняков; епископы и аббаты соперничали в благочестивом рвении, наперебой основывая гостеприимные дома: в 1121 г. Иосафатский монастырь построил в Тивериаде госпиталь Св. Юлиана, а в 1159 г. упоминается о существовании госпиталя в Магомерии. Эти приюты представляли собой придаток монастыря, и богатства церкви должно было расходовать на нужды бедняков, пришедших поклониться Святым местам. Также духовенству пришлось отвечать за содержание школ; наконец, орден Св. Лазаря, основанный около 1112 г., занимался тем, что принимал прокаженных (которых было так много в Святой Земле, что в «Книге короля» предусматривалась возможность вспышки заболевания проказой в рядах рыцарей). Вся эта благотворительная работа, которой занималась церковь, вызывала восхищение у христиан Востока.

Моральный облик латинского духовенства Востока оценивали по-разному. «Когда встречаешь на пути такого достойного человека, каким был Гильом Тирский, — писал Додю, — то охотно сосредотачиваешь на нем все свое внимание; стараешься забыть о пороках большинства, ради восторга перед добродетелями немногих». «Большинство клириков, — отвечал Рей, — пользовалось уважением и почетом благодаря своей безупречной и добродетельной жизни». Гильом Тирский заслуживает адресованной ему похвалы: родившись в Палестине около 1130 г., возможно в семье итальянцев, он знал не только французский, но и латинский, греческий, арабский и еврейский языки, завершил свое образование на Западе, откуда вернулся в 1166 г. Став каноником в Тире, он был замечен королем Амори I, который назначил его архидьяконом, поручил ему написать историю королевства и неоднократно направлял с дипломатическими миссиями в Рим и Византию. Гильом стал воспитателем наследного принца, канцлером (1174 г.), затем архиепископом Тира, но назначить на трон патриарха вместо него предпочли Ираклия (1180 г.). Возможно он умер в Италии, около 1184 или 1185 г. (ходили слухи, что Ираклий приказал его отравить). Отличавшийся добродетельным образом жизни и необычайной справедливостью, Гильом был ученым: кроме своей истории Латинского королевства, где он продемонстрировал качества истинного историка (за исключением пристрастности в отношении некоторых церковных конфликтов), Гильом написал, опираясь на арабские источники, «Историю государей Востока» — правда, лишь некоторые фрагменты этого сочинения дошли до нас в составе его главного труда^{161}. Если поместить рядом с ним большинство Иерусалимских патриархов и епископов, о которых сохранились хоть какие-нибудь воспоминания, монахов вроде Св. Бурхарда и Св. Симеона, начинаешь верить, что после первых смутных лет латинское духовенство Востока сумело снискать уважение восточного населения. Это предположение превращается в уверенность, когда читаешь строки, в которых армянский прелат Нарсес Лампрон засвидетельствовал искреннее восхищение той добросовестностью, с какой франкские священники служили Господу, горячностью их веры и поразительным милосердием^{162}.

VIII. Рыцарские ордена

Паломничеству мы обязаны рождением одного из самых примечательных институтов Иерусалимского королевства, чье существование продлилось необычайно долго (разве орден Св. Иоанна Иерусалимского не продолжал крестовый поход в Средиземноморье до того момента, как Бонапарт захватил Мальту?) — военных орденов тамплиеров и госпитальеров.