Ласурские призраки - [9]

Здоровяк сделал шаг, еще один, крякнул, сжал кулаки и решительно направился в направлении столика, за которым Дробуш наслаждался хитросплетениями юридического сленга.

– Ищу компанию, чтобы выпить! – воскликнул незнакомец, садясь напротив. – Вижу, ты добрый человек, раз книжки читаешь, а значит, выпить любишь.

– Не люблю, – ответил Вырвиглот, не поднимая глаз: бояться ему было некого, к скандалам, в отличие от Кипиша, он нежных чувств не питал.

– Я угощаю, брат, – не отставал назойливый посетитель. – Давай, соглашайся! Под хороший гномий самогон ты расскажешь мне… о мосте, под которым сидел.

Несколько мгновений Вырвиглот еще смотрел в книгу, но строк не видел. Перед глазами с неожиданной ясностью поднялся туман с реки, завихрился в опорах моста, отчего казалось, что он шевелится.

– Что ты сказал? – переспросил Дробуш, и впервые взглянул на говорившего.

Шириной плеч и груди сидящий напротив мужчина мог бы поспорить с Дикраем, однако только и это было с оборотнем общим. Черноволосый – если судить по окладистой бороде, обрамляющей лицо с грубыми, будто высеченными резцом чертами. С крупным, скульптурно слепленным лысым череп. Череп поблескивал в свете лампадки, висящей над столом. В темных глазах незнакомца ничего нельзя было прочесть. Однако в мощных руках, сейчас спокойно лежащих на столе, таилась настоящая сила, та, что позволяла легко завязывать в узел каленые железные прутья и поднимать быков.

– Ты здорово замаскировался, – подмигнул тот, – но я-то знаю, что ты самый настоящий тролль-под-мостом. И я тебе рад, брат!

Вырвиглот разглядывал незнакомца, и на его невзрачном лице не отражались никакие эмоции. Однако он всерьез раздумывал, как бы убить нахала, не поднимая паники среди окружающих. В том, что его следует убить, у Дробуша сомнений не было.

– Ой, прости! – дернул себя за бороду здоровяк. – Я не представился. Гент Мертвая голова, артист, акробат, силач и даже, если это нужно мэтру Иживолису, певец. Наш передвижной цирк колесит по всему Тикрею, а нынче мы прибыли в Вишенрог на Большой Поэтический турнир. Как ты понимаешь, стихи мы читать не собираемся, однако деньжат подзаработаем.

Дробушу пришла в голову мысль, что неплохо бы разобраться, как незнакомец догадался, что он – тролль. А потом уже убить его. Поэтому он закрыл книгу и негромко спросил:

– Откуда ты узнал?

Гент воровато огляделся, наклонился к собеседнику и произнес несколько странных слов низким рычащим голосом.

Зрачки Вырвиглота непроизвольно расширились. Он уже начал забывать родную речь. В один миг мысли об убийстве растворились как дым, а в сердце заплясала дикая необузданная радость от того, что он не один. Только всегдашняя осторожность да выдержка существа, долгие столетия прикованного к мосту, не позволила Дробушу вскочить и заорать.

– Я и правда рад тебе, брат, – в глазах Гента светилась искренняя теплота. – Давай все-таки выпьем гномьего самогона, ведь это единственный напиток, от которого мы пьянеем, и я расскажу тебе свою историю, а ты поделишься своей?

И Вырвиглот кивнул.

⁂

В Вишенроге вечерело.

Ощутив под ногами прохладные плиты Золотой башни, Вителья скрыла облегченный вздох. Ладно, пусть она мокрая, как мышь, волосы перепутались, руки и ноги дрожат от магического перенапряжения, но рухнуть в обморок перед Ласурским архимагистром было бы уж совсем нехорошо. А ведь Вита собиралась! Никорин подвергла ее магическим атакам такой интенсивности, какая магистру Кучину и не снилась.

– Вита, как хорошо, что я встретил тебя здесь! – раздался знакомый голос, и со скамьи для посетителей поднялся высокий светловолосый оборотень, ослепительно сверкая белозубой улыбкой – Грой Вирош Солнечный Бродяга.

Архимагистр стояла рядом с крейской волшебницей, разглядывая оборотня своими невозможными глазами с таким выражением, словно обдумывала способы его убийства.

– Твое Могущество, добрых улыбок и теплых объятий! – не выказывая никакого почтения, усмехнулся Вирош. – Позволь тебя не несколько слов? А потом мы с моей бывшей напарницей отправимся на ужин к нашим друзьям-гномам. О, нам будет, что обсудить!

Ники прищурилась и взглянула на стол, за которым заседал объемный Бруттобрут.

– Я чего-то не знаю, Брут?

– Виньогрет Охтинский избран королем Подгорного царства и Драгобужского наземья, – не отрываясь от изучения бумаг, доложил гном.

Вителья, ахнув, зажала рот ладонями. Грой взглянул на нее смеющимися глазами и протянул руку архимагистру.

– Идешь, Твое Могущество?

Ники, не отвечая, исчезла.

– Похоже, я сегодня без сладкого, – ничуть не расстроившись, констатировал Вирош и повернулся к волшебнице. – Йож с Виньо, если уже узнали, места себе не находят. Вот, думаю, зайти к ним, поддержать. Нашел бы сам их новый дом – по запаху, но раз мне подвернулась ты, проводишь?

Вита с готовностью кивнула.

– Я как раз собиралась к ним. Боги, бедная Виньо! Что-то теперь будет, а, Грой?

Тот пожал плечами и предложил ей руку.

– «Что-то» происходит всегда, Вителья! Вопрос – как к этому относиться? Идем.

Дробуш встретил их на улице. У него было странное выражение лица, на которое Вита, занятая переживаниями за Виньовинью, не обратила внимания. Втроем они дошли до нужного дома и, войдя, услышали: