Ласточки и амазонки - [81]

– Послушай, мама, ты, случайно, не миссис Блэккет пишешь?

– Ни в коем случае, – ответила мать. – Я и не собиралась писать ей, если ты этого не захочешь. Именно поэтому я приезжала вчера на остров. Кстати, когда вы вернулись обратно прошлым вечером? После того как я уехала от Титти, мы с нянюшкой долго стояли возле лодочного сарая и ждали вас. Я думала, что, когда вы поплывете обратно, я окликну вас и спрошу тебя, не хочешь ли ты, чтобы я написала письмо.

Джон слегка смутился, услышав это, размышляя о капитане Флинте, он совсем забыл о множестве других вещей.

– Мы вернулись в лагерь только утром, – сознался он.

– Значит, Блэккеты заставили вас остаться на ночь? – переспросила мама. – Бедная Титти!

– Титти совсем не бедная, – возразил Джон. – Она справилась лучше, чем кто-либо из нас. Она сама, в одиночку, захватила «Амазонку».

– Но где же тогда были девочки Блэккет?

– Они были… ну, на острове Дикой Кошки.

– А вы где были?

– Мы были на реке Амазонке… ну, понимаешь, на той реке, где они живут, а потом стало слишком темно, и нам пришлось остановиться у островов, пока не начало светать и стало видно, куда плыть.

– Ты не думаешь, что это было очень похоже на те фокусы, которые выкидывают всякие тупицы?

– Да, – согласился Джон, – похоже. Но видишь ли, это была война, и у нас был один-единственный шанс. И я обещаю, что такое больше не повторится. В смысле, мы больше не будем ночевать вне острова. Собственно, это и не будет нужно. Пираты-Амазонки завтра переезжают на остров, чтобы стать лагерем рядом с нами. Война между нами закончена. Мы выиграли. То есть, скорее, это Титти выиграла. А Роджер вчера надел по две штуки всей одежки и спал на «Ласточке». И никто не простудился и вообще не пострадал. Но знаешь, мам, что я хочу сказать…

– Что?

– Все это страшная тайна, пусть все останется между нами. – Джон только что вспомнил, что Амазонки сбежали из дома, чтобы предпринять ночную атаку на остров.

– Ну ладно, – согласилась мама. – По-моему, миссис Блэккет и так хорошо знает, что за сорвиголовы ее детки. Я ей ничего не скажу. Но все равно я очень рада, что все это уже позади. И вы больше не должны плавать по озеру ночью. Обещаешь?

– Обещаю.

– Кстати, не забывай, что у вас осталось всего три дня. В конце недели мы должны будем вернуться домой. Будет очень жаль, если до этого двое или трое из вас ухитрятся утонуть.

– Всего только три дня… – протянул Джон.

– Вряд ли такая хорошая погода продержится дольше. А когда погода испортится, вам все равно придется уезжать с острова. Не очень-то весело будет, если отряд отважных исследователей превратится в стаю мокрых мы шей. Я по себе знаю, каково это. Так что у вас есть целых три дня. На следующий год мы снова приедем сюда. Ты точно не хочешь, чтобы я написала миссис Блэккет о том, что ты не трогал баржу?

– Точно не хочу.

– Отлично. Заходи в дом, поздоровайся с Викки и выпей чаю.

***

Как только коричневый парус «Ласточки» скрылся за Дозорной высотой на северной оконечности острова, матрос Титти и юнга Роджер покинули бухту Первой Высадки и направились в гавань.

– Разве здесь можно говорить по секрету? – удивился юнга.

– Любое место подходит для того, чтобы там говорить по секрету, – отозвалась Титти. – И вообще, мы залезем на мою скалу, с которой я видела птицу – она кланялась и летала под водой.

– А эта птица там будет?

– Я не знаю. Может, и будет.

– Тогда при ней нельзя будет рассказывать секреты.

– Можно. Птица не считается – она ведь никому не сможет проболтаться.

На всем острове нет никого, кроме нас и боцмана, а боцман пришивает пуговицы. Сколько пуговиц ей нужно пришить?

– Целую кучу, – фыркнул юнга. – По одной на каждый рукав, а потом все остальные – они отлетели, когда я пытался надеть обе рубашки одновременно.

– Значит, она будет возиться долго, – подвела итог матрос. – Так что гавань может считаться таким же подходящим местом для секретного разговора, как и любое другое. Идем на скалу. Снимай сандалии и носки.

Они разулись и оставили обувь на берегу, а потом босиком побрели по мелководью к большой скале, ограждавшей гавань слева. Забравшись на скалу, матрос и юнга уселись на камень, свесили ноги и принялись любоваться блестящей рябью на озерной воде.

– Здесь нас может увидеть кто угодно, – заметил юнга.

– Зато никто не может подслушать, – возразила матрос.

– Так про что этот план? – поинтересовался Роджер.

– Про сокровище, – ответила Титти. – Только ты должен пообещать, что возьмешься за это дело вдвоем со мной…

– И никого больше?

– И никого больше.

– Даже Сьюзен.

– Никого. Мы поплывем на необитаемый остров – по-настоящему необитаемый остров, а не на этот – и выкопаем там сокровище, зарытое пиратами. Мы долго не сможем его найти – так всегда бывает. Но потом, наконец, удар наших кирок станет отдаваться гулким эхом, и на песок вывалятся сотни золотых пиастров.

– И где же этот остров?

– Ты еще не пообещал, что поедешь со мной. Искатели сокровищ говорят о таком только друг другу. Если я скажу тебе, а ты не пообещаешь молчать, ты можешь пойти и рассказать об этом пирату или кому-нибудь еще.

– Я не расскажу.

– Ну, так ты поедешь?