Ласковый убийца - [53]

Кольцов в ответ пожал плечами:

— А разве у меня есть выбор?

Макаев снова улыбнулся: спокойно и вместе с тем очень хитро.

— Пока не было. Но сегодня я именно это и хочу тебе предложить.

— И что же? — Кольцов не отрывался от еды.

— Я хочу, чтобы ты был с нами, — веско сказал Макаев. — Ты нужен нам, а мы нужны тебе. Я не хочу с тобой хитрить. Нам ни к чему друг друга обманывать: от этого никакого толку не будет. Поэтому давай поговорим открыто. Ты знаешь, что сейчас творится в стране. Нас не любят. Нас не считают за людей, все думают, что мы — звери.

Кольцов не удержался и опять украдкой взглянул на его голые ноги: Макаев медленно двигал ступнями по ковру и шевелил пальцами. Он сделал вид, что не заметил этого взгляда.

— Нам нужны люди, которые помогали бы делать некоторые дела. Я сначала просто присматривался, а теперь вижу, что тебе можно доверять. Я бы хотел, чтобы ты теснее работал с нами. Ты пойми главное, Сергей. Что бы там ни говорили, как бы сильно нас ни прижимали, все равно — за нами будущее. Любое общество нуждается в мафии. Абсолютно любое. Хотя бы потому, что в мире до сих пор продолжают существовать многие виды преступного промысла: например, проституция, наркотики, торговля оружием, и т. д. И в этой области порядок совершенно необходим. Причем, может быть, даже в большей степени, чем, допустим, в легкой промышленности. Но ведь государство не может эффективно бороться со всеми этими вещами — потому что не располагает действенными методами борьбы. Ну и, конечно, вопросы морали играют не последнюю роль — разве может государство брать налог с проституток? И вот тут помогает мафия. Она берет преступность под контроль. Заметь, мафия есть везде — и в самых развитых, и в самых бедных странах. Как правило, самая сильная мафия — это представители национальных меньшинств, потому что именно они обладают самым богатым опытом выживания. Плюс, конечно, некоторые национальные обычаи. Вот мы — мафия. Потому что мы — семья. И если кого-нибудь из нас убивают, то убийца знает, что он все равно умрет. Придет брат, или сын, или племянник, или еще кто-то из родственников, и отомстит. Понимаешь? Мы — семья. А все остальные — "братва". Они не связаны настоящим родством. И поэтому они — слабее. Очень часто они обманывают и убивают друг друга, а мы — никогда. Я хочу, чтобы ты стал членом нашей семьи. С Иосебашвили ты многого не добьешься. А с нами у тебя будет все. То, чем мы сейчас занимаемся — великое дело. По моим подсчетам, годовой оборот в этой стране в скором времени может достичь двенадцати миллиардов долларов. И даже немного больше. Ты понимаешь, что это за сумма? Мы купим здесь все. Все, что только захотим.

Макаев остановился и потянулся за бутылкой с виски, чтобы подлить Кольцову. Тот воспользовался паузой и спросил:

— А что конкретно я должен делать? Чего ты от меня ждешь?

Макаев был готов к этому вопросу:

— Все то же самое, что и сейчас, — ответил он. — Быть лицом. Нашим лицом. Вообще-то я хочу, чтобы для начала ты стал депутатом.

Кольцов растерянно засмеялся:

— Депутатом? А может, сразу президентом? Разве это возможно?

— Возможно все, — без тени улыбки сказал Макаев. — В Думе ты бы очень нам пригодился. К тому же, — он поднял указательный палец, — у тебя появилась бы неприкосновенность. Разве ты этого не хочешь?

Кольцов пожал плечами:

— А что? Было бы неплохо.

— Это можно считать ответом? — настаивал Макаев.

Кольцов еще немного помялся, но скорее для виду:

— Да. В общем-то, я согласен.

— Ну вот и хорошо, — Макаев выглядел обрадованным. — Я в тебе не ошибся. Я был почти уверен в том, что ты примешь правильное решение. Все-таки мы поняли друг друга. Давай за это выпьем! — они снова наполнили бокалы. Громко чокнулись и выпили. Кольцов уже заметно захмелел.

— Скажи, — продолжал Макаев, — а почему Иосебашвили выбрал именно тебя?

— Ну как это почему? Потому что я по образованию — химик, и потому, что я знаю это дело.

— Откуда? — допытывался Макаев.

— Ну, — Кольцов поначалу не хотел говорить, — это старая история. Я когда-то пробовал этим заниматься, но не оказалось хорошей "крыши".

— Зато сейчас, — Макаев улыбнулся, — у тебя самая лучшая "крыша". Можешь ничего не бояться. А уж когда станешь депутатом…

— А как я стану депутатом? — перебил его Кольцов. — Выборы только-только закончились. Следующих почти три года ждать.

— Ничего, — успокоил его Макаев, — это мои заботы. Ты мне лучше расскажи вот что: какие отношения у тебя с бывшим тестем?

— Ты знаешь об этом? — насторожился Кольцов. — Откуда?

— Сергей, — Макаев даже чуть-чуть обиделся, — это не такой уж большой секрет. Ну и потом: я же серьезно тобой интересовался, и теперь знаю о тебе почти все.

— Все? — Кольцов выглядел обескураженным.

— Все, — подтвердил Макаев. — И то, что я знаю, мне нравится. И все-таки расскажи мне немного о своем бывшем тесте.

— А-а-а, — Кольцов с досадой махнул рукой, — гнида он. Я ему столько бабок отстегнул… Он, можно сказать, на мои бабки раскрутился. У него были связи, а у меня — деньги. А потом, когда меня взяли, он от меня отказался. Правда, сделал так, что меня через две недели выпустили, но… В общем, остался я ни с чем… А он сказал, мол, вся твоя доля на взятки ушла. Понимаешь? Эх! — воскликнул он с пьяным надрывом. — Козел он, короче говоря.