Ларисса. Призраки прошлого - [76]

— Мою маму обманным путем туда отвезли, никто ее там насильно не удерживал, но ведь я этого не знал! Меня похитители предупредили, что, если я не выполню их требований, я маму больше не увижу!

— Кто бы меня так выкрал и содержал в первоклассном номере санатория! Это довольно странно, вы не находите?

— Это разве единственная странность, которая со мной случилась в последнее время? — с горечью воскликнул Григорий.

— Можно было бы списать все это на происки «темных сил», если бы не убийство Корзухина. Убийца — реальный человек, не дух, и находился он в тот вечер в театре. Гражданка Ковальчук кем вам приходится?

— Какое это имеет отношение к совершенному преступлению?! — вскипел Григорий. — Допрос закончен, а «дружеская» беседа слишком затянулась. Я могу идти?

— Можете. — Следователь подписал пропуск и протянул ему. — Я получил акт судебно-медицинской экспертизы, результаты вскрытия Корзухина. Вас не интересуют обстоятельства его смерти?

— Его повесили! Не сам же он это сделал.

— Вначале ему сделали укол в шею, ввели инсулин, высокая концентрация которого вызвала у него гипогликемию, и он потерял сознание. Веревку закрепили на трубе, на которой висела декорация, петлю надели Корзухину на шею и столкнули его вниз. Очень похоже на казнь.

Григорий вспомнил: чешский адвокат рассказывал, что, прежде чем Пенку вытолкнули из окна ее квартиры, ей сделали инъекцию в шею. Не было сомнений, что и в Праге, и здесь это провернула Ларисса. Один почерк. Григорий вновь захотел рассказать следователю о событиях в Чехии, но внутренний голос его удержал: «Не спеши, хорошо подумай. Рассказать всегда успеешь».

Задав еще несколько вопросов и, судя по всему, неудовлетворенный полученными ответами, следователь его отпустил.

Выйдя из управления полиции и сев в автомобиль, Григорий посмотрел на часы. До намеченной встречи с участниками спектакля оставалось больше часа.

Следователь попросил их не разъезжаться, пообещав, что они задержатся в Смеле не дольше чем на два-три дня, для проведения следственного эксперимента. Пытаясь разрядить обстановку, Петр предложил всем бесплатно поселиться в гостинично-ресторанном комплексе «У Кулдюра», чтобы можно было в любой момент собраться и обговорить сложившуюся ситуацию. Под его энергичным напором эта идея получила поддержку, но не у всех. Роман и Юрек, проживающие в Смеле, отказались променять родные пенаты на гостиничный номер.

Направляясь к дому, где его ожидали мама и Нади, Григорий вспомнил, что так и не удосужился навестить могилу отца, а позавчера была годовщина его смерти, о которой он даже не вспомнил. Столько раз он проезжал мимо кладбища «Орел», где отец был похоронен, и не нашел минутки, чтобы туда зайти!

Григорий заехал в цветочный магазин, купил десять красных гвоздик, в конце улицы Соборной свернул к городскому кладбищу, затиснутому между городскими кварталами, кирпичным заводом и проходящей рядом железной дорогой.

Кладбище было старое, с расположенными чуть ли не вплотную могилами, с узкими проходами и как бы делилось на две части — более современную, с разнообразными гранитными памятниками, цветниками, и более старую, поросшую высокими деревьями, где могилы заключены в металлические оградки. Там виднелись железные кресты и остроконечные надгробия, в основном поржавевшие, с облупленной краской. Вот в этой старой части кладбища и нашел последний приют отец Григория.

Священник, несмотря на то что мама была прилежной прихожанкой, наотрез отказался отпевать отца и запечатывать могилу. Мама безрезультатно съездила в Киев, так и не получила на это разрешения. Она очень расстроилась, так как рассчитывала, когда придет ее час, упокоиться рядом с мужем, для чего поставила на могиле стелу, где с левой стороны было оставлено место для ее данных и портрета. Но раз могила незапечатанная, разве она, православная христианка, может там упокоиться?

Все это промелькнуло в голове Григория, когда он шел по главной аллее в самый ее конец. Воспоминания несколько отвлекли его от мыслей о Лариссе, о том, кто может скрываться под этим именем, от обстоятельств убийства Петровича.

Свернув с главной аллеи, он стал лавировать среди старых могил, пока не вышел к могиле отца. Серый гранитный памятник, с обратной стороны которого по желанию мамы была выбита странная эпитафия, взятая из Библии: «Сеявшие со слезами будут пожинать с радостью». Но, подойдя к памятнику с лицевой стороны, он содрогнулся от увиденного!

Лицо на портрете отца было обведено черным кругом, поверх которого была нарисована черной краской перевернутая пятиконечная звезда. Кроме того, портрет в нижней части пересекали накрест две царапины, сделанные чем-то очень острым. Пластиковая лампадка была раздавлена, цветы, которые принесла вчера мама, разбросаны и растоптаны.

«Что за вандалы-сатанисты тут бушевали?!» Григорий оглянулся, но находящихся рядом могил не коснулись руки и ноги варваров, пострадала только могила отца. «Кому он, давно почивший, не угодил?»

Нарисованный черный символ что-то ему напомнил. Григорий сфотографировал его и через программу распознавания изображений отправил в интернет. И сразу узнал, что это так называемая перевернутая пентаграмма, используемая в черной магии и сатанизме.