Лапти сталинизма - [87]
Сказанное позволяет сделать несколько более общих выводов. Политический режим есть сочетание трех необходимых элементов: государства, общества и индивида. Их соотношением в политической жизни страны определяется характер режима. Сталинизм в этом контексте являл собой связь государства и общества. Связующим звеном в этой системе отношений выступал индивид. И государство, и общество с его помощью пытались осуществить собственные объективные задачи. Сталинское государство — посредством включения индивида в свою деятельность — добивалось общественной поддержки собственных целей. Общество в силу происходивших под воздействием государственной политики и пропаганды изменений в идентичности субъекта обновляло свою структуру. Закономерен вопрос: насколько этот механизм взаимодействия соответствовал потребностям самого индивида? Нет сомнения в том, что посредством политической коммуникации «маленький человек» решал свои сиюминутные, насущные задачи. Однако насколько сталинский режим способствовал развитию личности? Существует мнение, что благодаря практикам индивидуализации сталинизм сыграл исключительную роль в ее формировании[539]. Нам все же представляется, что конформистский акт, который лежал в основе механизма политической коммуникации в эпоху Сталина, представлял собой скорее не индивидуализацию, а соотнесение себя с какой-либо общностью, обращение к общим местам политического дискурса. Участие в постепенно ритуализирующихся праздниках, поддержка советских политических и хозяйственных кампаний, использование штампов советской политической пропаганды в «письмах во власть» — все это в каждом конкретном случае предполагало отказ от собственной индивидуальности, растворение в коллективе. Этот вывод подтверждает и результаты сравнительного изучения феномена субъективности. В частности, французский исследователь И. Коэн — на основе сравнительного изучения СССР и Франции — утверждает, что правящая в Советском Союзе партия стремилась к тому, «чтобы партийное и личностное я слились воедино и объединенное я подчинило себе все остальные должностные я, оставив на них свой отпечаток»[540]. Испанский мыслитель X. Ортега-и-Гассет две возможные модели внутреннего отношения человека к обществу называл самоуглублением и самоотчуждением. Он писал: «Позволяя окружающему повелевать мной, я перестаю быть самим собой и предаюсь самоотчуждению. Человек самоотчужденный, существует вне себя, лишается своей подлинности, живет мнимой жизнью»[541]. Сталинский режим ставил индивида в ситуацию сурового жизненного выбора. Как ни парадоксально, тем самым он лишал человека свободы. Ибо выбор в онтологическом смысле этого понятия — это отсутствие свободы.
В конечном итоге возникшая в 1930-е годы система отношений сталинского государства с основной массой населения страны придавала известную стабильность советскому политическому режиму. Испытание войной подтвердило это хрупкое единство государства и общества. Однако это своеобразное равновесие не могло продолжаться сколько-нибудь долго. Оно уже изначально таило в себе изрядную долю будущих противоречий. Активное воздействие сталинского государства на крестьянство вело к необратимым последствиям: массовому оттоку сельских жителей в города и изменению социальной природы крестьян, оставшихся в деревне. Вслед за социальным перерождением должны были измениться и политические представления сельского жителя, исчезнуть те унаследованные от имперской эпохи сословные по своей природе формы сознания крестьянина, которые предоставляли сталинскому государству известную «свободу действий» в стране. Другими словами, используя технологии социальной инженерии, сталинский режим сам же планомерно аннигилировал свою собственную социальную опору. Возникающие в селе на месте «сталинских крестьян» новые социальные общности несли в своем корпоративном сознании чаяния и интересы, отличные от присущих крестьянству, верно послужившего сталинизму. Дефицит свободы развития личности со временем также превратился в дисбалансирующий систему фактор. Возникшее позже диссидентское движение предопределило моральное дряхление социалистического строя, изживание ценностей и практик повседневной жизни советского общества. Со времен Николая I о могуществе российского Левиафана было принято судить по состоянию нижних конечностей. К 1930-м годам колосс, разумеется, приобулся, однако обувкой этой оказались старые и порядком изношенные крестьянские лапти.
Библиография
Вологодский областной архив новейшей политической истории Ф. 1855. Вологодский окружной комитет ВКП(б)
Ф. 2522. Вологодский областной комитет ВКП(б)
Ф. 645. Междуреченский районный комитет ВКП(б)
Ф. 1252. Харовский районный комитет ВКП(б)
Ф. 1571. Грязовецкий районный комитет ВКН(б)
Ф. 1752. Кич-Городецкий районный комитет ВКП(б)
Государственный архив Архангельской области
Ф. 621. Северный краевой исполнительный комитет
Ф. 659. Северная краевая рабоче-крестьянская инспекция
Ф. 1470. Северный краевой суд
Ф. 2063. Архангельский областной исполнительный комитет
Ф. 967. Карпогорский районный исполнительный комитет
Небольшая книга об освобождении Донецкой области от немецко-фашистских захватчиков. О наступательной операции войск Юго-Западного и Южного фронтов, о прорыве Миус-фронта.
В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.
У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.
Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.
Американский историк Джеймс Хайнцен специализируется на советской истории сталинской эпохи, уделяя немало внимания теневой экономике периода. Свою книгу он посвятил теме коррупции, в частности взяточничества, в СССР в период позднего сталинизма. Автор на довольно обширном архивном материале исследует расцвет коррупции и попытки государства бороться с ней в условиях послевоенного восстановления страны, реконструирует обычаи и ритуалы, связанные с предложением и получением взяток, уделяет особое внимание взяточничеству в органах суда и прокуратуры, подробно описывает некоторые крупные дела, например дело о коррупции в высших судебных инстанциях ряда республик и областей СССР в 1947-1952 гг. Книга предназначена для специалистов-историков и широкого круга читателей, интересующихся историй СССР XX века. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На основании архивных документов в книге изучается система высшей власти в СССР в послевоенные годы, в период так называемого «позднего сталинизма». Укрепляя личную диктатуру, Сталин создавал узкие руководящие группы в Политбюро, приближая или подвергая опале своих ближайших соратников. В книге исследуются такие события, как опала Маленкова и Молотова, «ленинградское дело», чистки в МГБ, «мингрельское дело» и реорганизация высшей власти накануне смерти Сталина. В работе показано, как в недрах диктатуры постепенно складывались предпосылки ее отрицания.
На основании архивных документов в книге исследуется процесс перехода от «коллективного руководства» Политбюро к единоличной диктатуре Сталина, который завершился в довоенные годы. Особое внимание в работе уделяется таким проблемам, как роль Сталина в формировании системы, получившей его имя, механизмы принятия и реализации решений, противодействие сталинской «революции сверху» в партии и обществе.***Cталинская система была построена преимущественно на терроре. Это сегодня достаточно легко доказать цифрами, фактами.
«Гильотина Украины» – так назвал один из современников Всеволода Балицкого, долгое время возглавлявшего ГПУ-НКВД Украины. На основе уникальных документов и материалов авторы детально воссоздают основные этапы жизни этого человека, показывают его подлинную роль в формировании большевистской тайной полиции и руководстве ею, его связи и влияния, амбиции и личностные черты, обстоятельства и версии гибели. Большое внимание уделено окружению В. Балицкого, тем, с кем ему довелось работать. Авторам удалось собрать (часто буквально по крупицам) интересные и важные сведения о В.