Ламентации - [33]

А в соседней каюте лежала без сна Джулия. Ее тоже одолевали нерадостные раздумья, только совсем иные. Ее преследовали слова Говарда: «Тебе не нужно держать ответ перед начальством, изо дня в день доказывать, что ты чего-то стоишь». Чем плохо, что она не работает? Ведь она замечательная мать, образованная, следит за событиями в мире. Однако она уже много лет не бралась за кисть. Где взять время, если с утра до вечера не спускаешь глаз с пары малышей-непосед? Есть ли от нее польза в мире взрослых, или все кануло в темную пучину?

Когда Ламенты пришли на завтрак, мистер и миссис Перкинс уже сидели за столом. Миссис Перкинс радостно поманила их к себе, а ее супруг хмуро потягивал чай.

— Скажите, мистер Ламент, вы идете на праздник экватора? — Миссис Перкинс глянула на мужа так, будто между ними дело уже решено.

— Нет, я уже пересекал экватор в детстве, — объяснил Говард. — Когда мы с классом плавали в Афины, — добавил он.

— А вы тоже пересекали экватор, миссис Ламент?

— Нет, — ответила Джулия.

— А стоит! Это великолепно, своего рода обряд посвящения! Я уже была на таком празднике, а Хорас — нет. Ему стоит поучаствовать, верно? Как по-вашему?

— Чтобы меня столкнула в воду толпа размалеванных девиц в костюмах русалок? — проворчал мистер Перкинс. — Очень смешно!

— Вот именно, смешно! — сказала Джулия. — Так и задумано!

Когда его жена рассмеялась на пару с Джулией, мистер Перкинс обреченно подумал, что выбора у него нет, придется выставить себя на посмешище — иначе рискуешь прослыть занудой без чувства юмора. «Много ли мужчин терпят подобные унижения лишь ради того, чтобы сохранить семью?» — уныло размышлял он.

Посейдон растянулся на трамплине. Тело его было выкрашено в бирюзовый, а на голове красовался косматый парик, унизанный ракушками, блестками и увитый водорослями. Он прихлебывал из кубка, проливая на подбородок густое янтарное зелье, и читал длинный зеленый свиток.

Пассажиры, которым предстоял обряд посвящения, сгрудились у края бассейна. Их окружал принарядившийся экипаж: женщины в бикини, расшитых изумрудными блестками, мужчины, разрисованные зеленой краской, похожие на дикарей. Говард усадил сыновей в кресла поближе к бассейну, и Уилл помрачнел, увидев, что у Посейдона с зеленой бородой — холодные серые глаза капитана.

— Подать сюда первую жертву! — проревел бог морей.

Волею судьбы, первым от толпы отделился мистер Перкинс. Мешковатые черные плавки подчеркивали его бледную кожу и дряблое тело, а на белесых лодыжках Уилл разглядел борозды от тугих носков.

— Хорас Перкинс! Я, повелитель морей, приветствую вас в Северном полушарии, — сказал Посейдон, сверкнув стальными глазами.

Бог морей достал из корзины селедку с блестевшим на солнце серебряным брюхом и, ни слова не говоря, сунул ее в плавки мистеру Перкинсу. Зрители загоготали, а миссис Перкинс радостно взвизгнула. Уилл лишь крепче прижался к отцу. Что тут смешного?

Два дюжих молодца в набедренных повязках из водорослей выступили вперед, схватили Перкинса за руки — за ноги и швырнули в бассейн. Палуба огласилась смехом и гиканьем, а громче всех визжала миссис Перкинс.

Исчезновение мистера Перкинса повергло Уилла в ужас. Мальчик смотрел на воду, не покажется ли он. Пусто, ни пузырька. Толпа испуганно загудела, но вдруг из-под воды, словно пробка из бутылки, вылетел мистер Перкинс, в одной руке сжимая очки, а другую подняв в торжествующем жесте. Зрители зааплодировали чудесному спасению.

К удивлению Уилла, к мистеру Перкинсу подплыла стайка русалок, чтобы проводить его на сушу: глаза подведены густо-зеленым, как у Элизабет Тейлор в «Клеопатре», губы накрашены ярко-розовым, а роскошные груди прикрыты блестящими пластмассовыми раковинами.

Едва взглянув на своих спасительниц, мистер Перкинс передумал вылезать из бассейна. Зрители еще громче захохотали. Миссис Перкинс подошла к краю бассейна и протянула мужу руку. Возможно, у мистера Перкинса помутилось в глазах. Не обращая внимания на жену, он подплыл к одной из русалок, чей бюст едва умещался в раковинах. Плотоядно ухмыляясь, он обнял русалку и впился поцелуем в ярко-розовые губы.

Перестав грести, оба пошли ко дну.

Маленькие голубые глазки миссис Перкинс превратились в крохотные точки.

Спустя миг на поверхность всплыли раковины, а следом и русалка: она хватала ртом воздух и не знала, что делать с руками — то ли грести, то ли из скромности прикрыть грудь, — поэтому то и дело уходила под воду. Несколько зрителей-мужчин — видимо, из сочувствия — прямо в одежде прыгнули ей на выручку.

Уилл, в ужасе вспомнив, что следующая жертва Посейдона — его мама, рванулся на другой конец бассейна, чтобы отговорить ее от страшного обряда.

— Мамочка! — закричал он.

— Не бегать! — рявкнул Посейдон.

— Не бойся, Уилл! — отозвалась Джулия.

Но Уилл поскользнулся и с шумом плюхнулся в воду. Удивленные лица зрителей подернулись рябью и исчезли, и Уилл погрузился в голубое безмолвие, не в силах ни вздохнуть, ни крикнуть. Вскоре он увидел, что сидит на дне бассейна, а на руках и ногах играют блики. Вдруг у ног его открылся люк. Уилл узнал раскосые глаза Полночного Китайца, тот ласково улыбался: все хорошо.