Ламьель в тот же вечер дала отставку маркизу де Ла-Верне и стала строить глазки Д***.
— Я беру вас, — сказала она ему, — чтобы открыто посмеяться над графом д'Обинье. Мне интересно посмотреть, как он себя покажет. Я хочу, чтобы он вкусил все прелести положения рогоносца; но кота в мешке я вам продавать не собираюсь; роль, которую я вам предназначила, может быть связана с опасностями, и вы получите свою награду лишь после первой вспышки дикой ревности, которая прорвется у моего господина и повелителя.
Обратилась она к отважному человеку. На следующий день был обед в Верьерском лесу, и Д*** натворил массу безумных вещей, чтобы доказать свою любовь к Ламьель. Граф все видел и по мрачности своего характера все преувеличил; лишь избыток бешенства помешал ему отдаться охватившей его ярости.
— Какая слава для этой маленькой нормандки! Каким доказательством моей слабости было бы драться из-за нее на дуэли!
Д*** обезумел от любви с тех пор, как глаза Ламьель стали смотреть на него благосклонно. Он пошел посоветоваться с Монрором, который, попросив его все сохранить в тайне, сказал ему, задетый несколькими неучтивыми ответами д'Обинье:
— Обойдите всех парижских шляпников: вы где-нибудь да найдете только что открывшийся магазин; велите взять там экземпляр оповещения, которое пишут в подобных случаях, проставьте внизу адрес господина Буко д'Обинье из Перигё и пошлите эту бумагу вашему сопернику. — Монрор сообщил Д***, что отец графа был торговцем шляпами.
Чтобы насладиться разъяренной физиономией графа, Д*** велел передать ему оповещение во время обеда. Граф необычайно побледнел, а потом через несколько минут сказал:
— Мне дурно, я должен выйти на свежий воздух.
Он вышел и больше в тот вечер не возвращался.
