Лакуна - [31]

Алик с подростковым азартом нырнул в новоявленный мир. Сколотил команду из разновозрастных пацанов. Сначала мыли машины, точку себе отвоевали на Новодевичьей набережной. Рядом с пожарной колонкой, чтобы не бегать далеко за водой. Мальчишки драили поверхности, Алик договаривался с клиентами и распределял выручку. Потом бригада переместилась к "Макдоналдсу" на Пушкинской. Зарабатывать на очередях в ресторан.

(- Очередь за гамбургерами? — крякнул Денис. — Неужели такое бывает?

— Еще как, — ухмыльнулся Ласков, — люди по три часа на улице топтались!)

Придя на площадь, мальчишки с промежутком в 15–20 минут вставали в хвост людской цепочки, мечтающей поесть американских бутербродов. Причем каждый занимал очередь по нескольку раз, периодически возвращаясь на место, проверяя, что его запомнили. Когда кто-то из команды приближался к входу, Алик подлетал к тормозящим рядом автомобилям и предлагал "сделать заказ". Зажав в кулак деньги и записку с перечнем покупок, мчался к подельнику. Тот оплачивал обед у "свободной кассы", вручал Ласкову пакет вместе со сдачей и мчался в следующее место в очереди. Алик передавал горячий набор пассажирам машины, показывал сдачу — мол, все честно! И сдача перекачивала в его карман.

На что тратили мальчишки заработанные беготней деньги? На жвачки, сникерсы и сигареты. Все так поступали. Только не Алик. Он не тратил, он копил. И как только смог, купил настоящие джинсы. Чтобы перед девчонками в школе форсить.

К выпускным экзаменам, которые он сдал все как один на тройки, да и в целом в аттестате других оценок у него не оказалось, Ласков "машинно-ресторанную" бригаду распустил. Пришло время заняться серьезным делом. Искать других друзей. Другие сферы добывания денег. Примкнул к челнокам, возил баулы из Турции, сам торговал на барахолке мужскими костюмами. Когда возникла необходимость в компьютерах — и здесь пристроился, покупал у одних большими партиями, продавал другим по одному. Попробовал свои силы начинающий бизнесмен и на бирже — они создавались чуть ли не под каждый вид товара. Потолкался и ушел, слишком быстро требовалось вращаться и соображать. Не просчитал ситуацию, остался с пустым карманом. Так и метался Алик туда-сюда по рынку, пока, наконец, не додумался свой банк организовать. Банки в середине 90-х открывались по нескольку десятков в день, зарегистрировать финансовое учреждение стало невероятно просто, уставной капитал многих таких точек составлял сущие пустяки. И главное — никто не интересовался образованием учредителя, имеет ли он хоть какое отношение к финансовой сфере.

Этой легкостью и воспользовался Алик. Прежде всего, придумал название — "Гант". Советские люди, давно мечтавшие познать заграницу, слетались как мухи на мед на всякие иностранные слова. Чем и пользовались отечественные компании, регистрируясь под громкими именами с иноземным акцентом. "Гант" вписывалось в тенденцию, хотя в реальности представляло собой сокращенный вариант от слова "гантели". Но об этом знал только один человек в банке — его хозяин. Первыми клиентами стали фирмы и фирмочки многочисленных друзей Ласкова. Алик принципиально не работал с "физиками", слишком много возни с наличкой. А тут — заполнил циферками строчки в квитанциях и денежки полетели со счета на счет. Тем более что сам он подобной рутиной не занимался, для подобных целей нанял персонал. Из оголодавших специалистов: бывших бухгалтеров госучреждений, которым вдруг перестали платить зарплату, и недавних выпускниц финансовых факультетов, девочкам не терпелось прикупить приличную одежду.

И вот теперь-то у Ласкова появились первые настоящие деньги. Он перестал добираться до работы на электричке, рассекал на иномарке. Следующий шаг — снял квартиру в Москве, в престижном центре. Трехкомнатную, с евроремонтом. Обставил по последней моде: кожаные диваны, барная стойка, видюшник. На кухне — печь СВЧ, шведский холодильник. И еще — ванна джакузи. С пузырьками. Приезжали люберецкие знакомцы, ахали — каким крутым стал Алик! Банкир открывал холодильник и наливал гостям дорогое шампанское.

Ласков попробовал вести соответствующий новому имиджу образ жизни. Съездил в отпуск в Турцию, покатался по волнам на парусной доске: никакого удовольствия, весь мокрый, пекло, голова гудит. Сходил в Консерваторию на концерт заезжей звезды, за билет уйму денег отстегнул: о чем пела, так и не понял. Дома кассеты гораздо комфортнее слушать. В рестораны заглядывал. Но развлечение быстро приелось: его обязательно какие-нибудь длинноногие девицы подкарауливали, масляно улыбались, просительно заглядывали в глаза. Ну и зачем серьезному мужику продажные пантеры: все, чего удалось с таким трудом добиться, враз пустят по ветру. Так что и в дорогие едальни он бросил ходить. Смешно сказать — к "Макдоналдсу" пристрастился. К тому, у которого подростком дежурил, добывая первые копейки. Так и проводил дни: с утра в банке, даже в субботу (сидел у себя в кабинете, пил приготовленный секретаршей дорогой кофе, смотрел в огромное окно на шумную улицу или тягал штангу в спрятанной за кабинетом комнате отдыха), вечером, по дороге домой — ел на Пушкинской гамбургеры с жареной картошкой. По воскресеньям — после кино по видюшнику с попкорном — в джакузи. Жизнь!