Лаки Старр и большое солнце Меркурия - [10]

— Надеюсь, вы не будете утверждать, что это двуногий призрак? — внезапно спросил Бигмэн, прежде чем Лаки успел толкнуть его локтем, чтобы он молчал.

Но Майндс только покачал головой.

— Разве я говорил так на поверхности? А, кажется, припоминаю… Нет, я думаю, это житель Меркурия.

— Что? — вскричал Бигмэн так, словно он ожидал худшего.

— А как иначе объяснить, что он не боялся ни жары, ни излучения?

— В таком случае, зачем ему скафандр? — спросил Лаки.

— Ну, не знаю, — глаза Майндса вспыхнули, взгляд его стал беспокойным и диким. — Но что-то там было. Под Куполом всегда известно и обо всех людях, и обо всех скафандрах. Доктор Певераль отказывается снарядить настоящую поисковую экспедицию. Он говорит, мы для этого не приспособлены.

— Вы рассказывали ему то, что рассказали мне?

— Он думает, что я сумасшедший. Он думает, что мне мерещатся отражения и в них люди. Но это не так, Старр!

Лаки спросил:

— А вы обращались в Совет Науки?

— Как я мог это сделать? Доктор Певераль не поддержал бы меня. Уртейл сказал бы, что я невменяемый, и послушали бы его. Кто же станет слушать меня?

— Я, — ответил Лаки.

Майндс подскочил в постели. Он выбросил руку, словно хотел схватить кого-то за рукав, но затем убрал ее. Сдавленным голосом он спросил:

— Значит, вы расследуете это?

— Сделаю все от меня зависящее, — обещал Лаки. — Обязательно.

* * *

Когда Лаки и Бигмэн пришли на банкет, все обитатели Дома под Куполом уже собрались за столом. Их появление вызвало гул приветствий и взаимных представлений, но сквозь этот гул ясно прослушивались симптомы того, что собрание обещало быть отнюдь не только приятной вечеринкой.

Во главе стола сидел доктор Певераль. Его тонкие губы были плотно сжаты, впалые щеки дрожали — он с трудом сохранял достойный облик. Слева от него широкоплечий Уртейл, откинувшись в кресле, нежно поглаживал ободок рюмки своими толстыми пальцами.

На противоположном конце стола сидел Скотт Майндс, казавшийся до боли юным и усталым, и с сердитым отчаянием смотрел на Уртейла. Рядом сидел доктор Гардома, внимательно следивший за ним, готовый вмешаться, если Майндс вдруг совершит что-нибудь безрассудное.

Остальные места, кроме двух пустых стульев справа от доктора Певераля, были заняты ответственными сотрудниками Обсерватории. Один из них, Хенли Кук, второй человек под Куполом, наклонившись, твердо сжал руку Лаки.

Лаки и Бигмэн заняли свои места. Внесли салаты, и обед начался.

Уртейл сразу заговорил хриплым голосом, который был хорошо слышен на фоне общего разговора:

— Как раз перед вашим приходом мы говорили о том, что надо бы рассказать вам о тех чудесах, которые ожидают Землю в случае удачи экспериментов молодого Майндса.

— Ничего подобного, — резко оборвал его Майндс. — С вашего позволения, я сам расскажу о своих делах.

— Да будет тебе, Скотт, — широко ухмыльнулся Уртейл, — не скромничай. Ну, послушай, я им сам все расскажу.

Рука доктора Гардомы, словно невзначай, упала на плечо Майндса, молодой инженер проглотил возглас негодования и промолчал.

Уртейл продолжал:

— Предупреждаю вас, Старр, будет здорово. Будет…

Лаки прервал его:

— Мне кое-что известно об экспериментах. Насколько я понимаю, результат может оказаться великолепным — планета с кондиционированным воздухом.

Уртейл нахмурился.

— Вот как? Рад слышать, что вы так оптимистично настроены. Бедняга Скотт не может справиться даже с пробными экспериментами. Или, во всяком случае, говорит, что не может, ведь правда, Скотт?

Майндс приподнялся, но снова рука Гардомы легла на его плечо.

Бигмэн переводил взгляд с одного собеседника на другого, с черным неодобрением останавливая его на Уртейле, но молчал.

Подали ростбиф, и разговор прервался. Доктор Певераль сделал отчаянную попытку перевести его в менее взрывоопасное русло, что ему поначалу удалось, но затем Уртейл, наколов на вилку последний кусок мяса, наклонился к Лаки и спросил:

— Так значит, вы сторонник программы, которую выполняет Майндс?

— Я считаю, что это дельная программа.

— Конечно, вы так думаете, раз вы член Совета Науки. Ну а если я докажу вам, что все эксперименты здесь дутые и что их можно провести на Земле, где они будут стоить в сто раз дешевле? Лучше бы Совет подумал о деньгах налогоплательщиков и о том, как их хоть немного сэкономить! Что вы на это скажете?

— То же самое, что я сказал бы вам в любом случае, — собранно ответил Лаки. — Я бы сказал вам, господин Уртейл, что вы, скорей всего, лжете. Это ваш великий талант и, насколько я понимаю, увлечение.

Внезапно наступила тишина, даже Уртейл молчал. Его жирные щеки словно обвисли от удивления, а глаза почти вывалились из орбит. С неожиданной страстностью он наклонился в сторону доктора Певераля, поднялся с места и с силой ударил по столу правой рукой, совсем рядом с тарелкой Лаки.

— Ни один лакей Совета… — зарычал он…

Сразу за Уртейлом вскочил Бигмэн. Никто за столом не успел ничего разобрать, так как он вскочил со скоростью нападающей змеи, но рычание Уртейла внезапно обернулось криком испуга.

Из руки Уртейла, которой он только что с такой силой ударил об стол, торчало металлическое лезвие ножа.

Доктор Певераль быстро отодвинул свой стул, все за столом зашумели; все, кроме Бигмэна. Даже Лаки, казалось, был поражен.