Лакей Богов 2 - [48]
Богиня мягко выдохнула и чуть расслабила поджатые губы. Ее плечи слегка задрожали. Наконец, в сумерках раздался обольстительный смех, сорвавшийся с красивых губ.
Смех Сусерибимэ словно дирижировал звездным небом. Хонока пораженно смотрела на богиню — девушке еще не приходилось слышать такого мелодичного голоса, с которым не сравнится никакой инструмент и никакая песня. И даже Ёсихико, хоть и слышал его раньше, невольно расслабил руки и заулыбался.
Ведь этой богине счастливый смех шел куда лучше слез.
— Какая же я дура, — прошептала Сусерибимэ, уняв, наконец, смех, и вытерев глаза платком. — Прости меня, Ёсихико… Прости меня, дорогой.
Ей не нужно было испытывать их. Наверняка они и без того протянули бы руки помощи потерявшейся богине.
И сказали бы, что любят ее.
Окунинуси-но-ками оттолкнул от себя Ёсихико и бросился к Сусерибимэ.
— Сусери! Многие химегами ко мне ласковы, но только тебе удается бранить меня, — он взял Сусерибимэ за руку и нежно заглянул в ее глаза.
— Ох, и неудачный же жребий мне выпал. Я единственная женщина, которую ты ненавидишь? — Сусерибимэ картинно надулась. Уголки ее глаз до сих пор не успели просохнуть.
— Тогда позволь я перефразирую, — раздумывая, Окунинуси-но-ками чуть забегал взглядом, затем объявил: — Сусерибимэ! Ты не просто одна из моих жен.
Он обнял мягкое тело богини, вместе с которой пережил столько невзгод.
— Для меня ты — единственная и неповторимая принцесса.
У Ёсихико эта сцена вызывала одновременно и улыбку, и зуд. Ему показалось, что именно благодаря таким наигранным фразам у Окунинуси-но-ками нет отбоя от женщин.
Сусерибимэ натянуто улыбнулась и обхватила шею мужа как в те далекие времена, когда не дала ему сбежать из дома при помощи песни.
— ...Давай возвращаться домой.
На границе городского пейзажа и неба мигнуло несколько звезд.
— Тебе нужно как следует уяснить из всего этого: забвение ритуалов в честь богов тревожит даже жену Окунинуси-но-ками, — произнес зеленоглазый лис.
Когда Окунинуси-но-ками и Сусерибимэ отправились в Идзумо, Ёсихико пошел провожать Хоноку.
— Ну-у, на самом деле меня больше поразило, что Окунинуси-но-ками и Сусерибимэ оказались такими колоритными личностями. Они меня так вымотали…
Сусерибимэ оставила в его молитвеннике печать в виде двух чашечек для сакэ. Рядом отметился и Окунинуси-но-ками печатью, похожей на меч героя.
— Чтобы восстановить доброе имя богов, замечу, что это не обычный их облик. Во времена, когда людей наполняли молитвы и благодарность, а богов — сила, в их сияющих обличьях сливались достоинство, благородство и изысканность…
— Да-да, я понял.
— Опять ты меня не…
Хонока какое-то время наблюдала за разговором бога и человека, а затем вдруг остановилась.
— Что же… отсюда я и сама… — сказала она и повернулась к Ёсихико. — Спасибо, что проводил.
— Что ты, мне совсем нетрудно. В конце концов, ты и в этот раз много чем помогла мне, — вновь поблагодарил ее Ёсихико.
Он до сих пор не знал, можно ли считать их встречу подарком судьбы, однако сам он чувствовал себя увереннее рядом с небесноглазой девушкой, которая, как и он, могла видеть богов.
Хонока несколько неуверенно отвела взгляд, поклонилась и развернулась в сторону дороги домой.
— А, Хонока! — бросил Ёсихико вслед покачнувшимся волосам. Он вспомнил, что забыл одну очень важную вещь. — Ты уже решила, когда пойдешь? В выходные от работы у меня куча свободного времени.
Хонока развернулась и недоуменно склонила голову.
— Я про клубнику. Ты ведь хотела отнести ее Накисавамэ?
Не она ли говорила о том, что хочет подарить спелые символы весны богине-плаксе?
— Я тоже ее навестить хочу, так что сходим вместе, — продолжил Ёсихико, спохватился и добавил: — А, ну, если ты, конечно, не против…
Хонока привычно вяло отреагировала на слова Ёсихико и лишь внимательно вгляделась в него. Тот подумал, что мог сказать лишнего.
В конце концов, неподвижно стоявшая Хонока глубоко вдохнула, медленно выдохнула и чуть улыбнулась.
— Уверена, Савамэ будет рада…
Так Ёсихико впервые увидел, как она улыбается.
Когане устало вздохнул и посмотрел на ночное небо, мечтая о победе весны над холодным ветром.
Послесловие
Я говорю, что пойду в храм на выходных. Говорю, что и на следующих тоже пойду. После этого люди смотрят на меня как-то странно, поэтому я не добавляю, что ходил в храм даже сегодня. Здравствуйте, с вами Асаба. Мне впервые довелось писать продолжение произведения. Я очень рад был вновь встретиться с дуэтом Ёсихико и пушистика.
Что же, в этот раз нам снова встретилось множество богов, и я хочу разъяснить некоторые моменты, которые Когане упустил в своих лекциях.
Начну с Сукунабикона-но-ками. Этот вариант имени я взял из «Записок о деяниях древности», но там “Сукунабикона” пишется в целых пять кандзи (少名毘古那). Во многих других источниках бог упоминается, как Сукунабикона-но-микото, однако основная часть имени укладывается в три (少彦名). По этой причине во время написания рукописи я решил смешать варианты и получить традиционный по звучанию, но более короткий и приятный глазу вариант. Так и получилось, но потом я заметил одну загвоздку.
Я вдруг понял, что у меня получилась невольная параллель между именем Ёсихико (良彦) и именем Сукунабикона…
